Молчать я не умела точно.
И здесь одна кровать.
Его брови издевательски взметнулись вверх, в уголках губ притаилась ухмылка, и он скользнул по мне намеренно похотливым взглядом. Шаг в мою сторону, ещё один... стена, к которой я прилипла и от которой не собиралась отлипать. Постепенно нарастающее волнение и проклятая дрожь, видимая невооруженным глазом.
Ты нисколько не волнуешь, меня мистер мудак.
Здесь нет двухместных номеров, Лалит. Но ты можешь выбрать отдельный, только не вздумай оставлять дверь открытой, помни, где мы, последний слова он кинул в мою сторону, когда подошел к двери и чуть приоткрыл её, по-видимому собираясь уйти.
Я нервно сглотнула и вновь посмотрела на кровать.
Я не была ребенком и подозревала к чему может привести ночь в одной постели с мужчиной. Успокаивало одно этот мужчина был ранен и морщился при резких движениях. Если думать логически, толкаться в меня ему тоже будет больно. Мазохистом он не был, раз вкалывал себе обезболивающее, которое осталось в его квартире. Так что, чисто теоретически, я могу быть спокойна.
Я улыбнулась ему, до сих пор стоящему в дверях и ждущему от меня ответа, провела рукой по волосам, зачесывая их назад, и смело шагнула вперед, соглашаясь с его условиями.
Хорошо.
Тогда закройся, я съезжу в аптеку и куплю что-нибудь перекусить.
Я застыла на месте, прокручивая в голове слова про аптеку. Все мои аргументы вспыхнули ярким пламенем.
За спиной хлопнула дверь и послышались удаляющиеся шаги.
И если честно, часть меня удовлетворенно хмыкнула...
Глава 9
Это было воистину жуткое и неприятное место, жуткое не потому, что здесь, вполне возможно, собирались одни отморозки, компанию которых мы дополнили, а скорее потому, что здесь было действительно грязно, поэтому первым делом я по-хорошему рассмотрела постельное белье, на удивление чистое и ещё сохранившее аромат кондиционера. Это успокаивало, скопившаяся на тумбочке пыль нет, местами прожженный ковролин тоже. Свисающие с карнизов занавески, больше похожие на застиранные тряпки; тусклые светильники; не совсем молодой шкаф, по-видимому купленный на барахолке, либо испытавший на своем веку столько, что его в пору пожалеть. Я правда пожалела его после того, как едва успела подхватить сорванную с петель дверцу, чуть не прихлопнувшую меня своей тушей. Благо хотя бы в весовой категории я ей не уступила, поэтому все её коварные планы были пресечены выставленными вперед руками вселенная не собиралась сдаваться в желании укокохать меня, я же не собиралась так просто мириться с этим. Также как не собиралась больше ничего трогать, впереди меня ждал горячий душ, сухое полотенце и еда, обещанная мистером сама привлекательность, свалившим отсюда в неизвестном направлении.
Ванная встретила меня ржавой раковиной, убогим душем, облезлым зеркалом, в отражении которого я с трудом себя узнала. Тут даже можно было поспорить: кто из нас с зеркалом выглядел более облезло, по крайней мере у него не было спутанных волос, растерянного взгляда и затравленного вида. Мне вновь становилось за себя стыдно, поэтому я расправила плечи и одним движением сняла футболку Николаса, безжалостно закидывая ее в угол.
За стеной раздался гул толпы и жаркие рыки рестлеров, мочкующих себя на ринге.
Мне показалось, что стены нет совсем, так отчетливо слышались голоса.
Я даже потрогала её пальцем, подойдя к ней на цыпочках и для пущей уверенности ударив ладонью. Стена выстояла, постоялец за ней бросился в меня смачным ругательством, а я показала ему средний палец и продолжила раздеваться, уже с трудом стягивая с себя джинсы, которые ни в какую не хотели расставаться с моими бедрами. Кажется, в тот момент я пообещала себе исключить их из гардероба совсем.
А мистер мудак до сих пор не возвращался, и я напрасно прислушивалась к шагам за дверью. Он не вернулся даже после того, как я приняла душ, совсем не торопясь, по полной наслаждаясь успокаивающими струями и намыливая себя так отчаянно, что кожа безбожно покраснела, и в это время я думала, что для того, чтобы чувствовать себя человеком, на самом деле нужно совсем немного. Оказывается, раньше я не понимала многих вещей, сейчас же моя философия постепенно менялась. Я даже была благодарна судьбе за то, что она показала другие стороны жизни, помогшие мне расставить приоритеты дорогой клуб не значит счастье, фирменный шмотки не значит комфорт, лощеный денди не значит настоящий мужчина. В данную минуту меня искренне радовало чистое сухое полотенце, вполне удобная кровать и Николас, рискующий ради меня, ну и пары сотен тысяч, конечно,
жизнью.
За окном темнело. Волосы высохли в творческом беспорядке, и я до сих пор была в полотенце, как преданный щенок ожидая мистера сама привлекательность, который не то что не торопился, он вообще забыл про меня совершенно.
Становилось холодно и неуютно, и каждый шорох за дверью воспринимался мной как маленькая надежда увидеть этого засранца, по-видимому, решившего меня здесь оставить. Наверное, это было бы его лучшее решение, потому что в таком случае шанс выжить самому превращался из призрачного в реальный, а вот мое положение можно бы было назвать безвыходным.