Важно одно, стоп...
Что ты сказал?
Ты о чём? Мы продолжали сидеть, никуда не торопясь, не считая минуты, когда на самом деле нам нужно было не просто бежать, а бежать без оглядки, пытаясь спастись от чёрт знает кого. Солнечные лучи уже поднялись к основанию крыши и исчезли где-то в балках, становилось теплее, и я уже не чувствовала того холода, что терзал мои плечи до этого, только липкое предчувствие тревоги растекалось по венам, замирая неприятным покалыванием на кончиках пальцев.
Ты сказал, что исполнитель будет другим. Что это значит?
Николас раздраженно сжал челюсти, словно его достала надоедливая муха, а потом, опираясь о стену одной рукой, встал. Его рана вновь беспокоила его, и это было заметно по его позе, по наклону торса чуть вправо, по исказившей бледное лицо гримасе, появившейся лишь на мгновение и также быстро исчезнувшей.
Николас, черт бы тебя побрал, ты не можешь так просто уйти, чтобы вскочить на ноги, мне потребовалось куда меньше времени, чем ему сделать три шага. Я встала прямо перед ним, напрочь забывая о благоразумии и желая лишь одного докопаться до истины, понять, получить больше информации, которая помогла бы мне спасти жизнь.
Признаться, тогда я думала лишь о себе и отце, которого обязана была предупредить.
И я не знала, чем рисковал мудак, решив меня отпустить.
Иди в машину, пока я не передумал, ни один мускул не дернулся на его лице, когда я угрожающе подошла ближе, почти касаясь его груди своей. Я не боялась, не теперь, когда точно знала он не убьет меня, не передумает и не изменит своего решения. Я смотрела на него снизу вверх, замечая каждую морщинку в уголках глаз, складку на лбу и даже небольшой шрам на линии подбородка; пушистые ресницы, которым позавидовала бы даже Мисс мира и думала, что после всего произошедшего между нами за последние двадцать минут он стал мне чуточку ближе, чем обыкновенный прохожий.
Я прошу тебя, всего лишь один ответ. Через полчаса мы расстанемся и ты больше никогда меня не увидишь.
Просто ответь мне, мистер упрямый мудак.
Его пальцы плотнее обхватили рукоять пистолета.
Я не двинулась с места, потому что мне было совершенно похер на его смертельную игрушку.
Солнце приятно грело спину и задницу.
А мне было приятно находится рядом с Николасом.
Моё имя в желтом конверте дело времени. Как видишь, я не выполнил заказ, нарушив основное правило: не сближаться с объектом. Нет трупа нет доказательств, Лалит. Так что теперь мы на равных.
Я почти не дышала, вслушиваясь в его слова и ища подвох. Да кто они, блядь, такие?
Последнюю фразу я сказала вслух.
Тебе лучше не знать, он сделал шаг в сторону, всё-таки избавляясь от моего напора, и, не оборачиваясь, пошел к машине.
Я поторопилась за ним, уже не обращая внимания на впивающиеся в ноги камешки. Впереди маячил, как я и подозревала, тёмно-синий Aston Martin и смутная надежда, что я смогу выбраться из всей этой передряги живой...
Глава 6
Обратный путь это напряженное молчание, в которое мы провалились словно в трясину. Каждый думал о своем, я настойчиво пялилась в окно, Николас следил за дорогой, изредка переключая скорость. Нарушать тишину совершенно не хотелось, хотя в моей голове роилась куча вопросов, самый главный из которых на кого же работает мистер сама привлекательность, раз даже он не застрахован от смерти. Впрочем, от смерти не застрахован ни один наемный убийца ни в одном мире ни в одной вселенной закономерность убийств заключается в том, чтобы не оставлять свидетелей. Киллер своего рода тоже свидетель, какой-никакой, но свидетель, и лучше, чтобы он тоже молчал.
Самое надежное молчание у трупов, отсюда вполне логичный вывод: Николас рано или поздно тоже пошел бы в расход, но уж точно не закончил бы жизнь где-нибудь на берегу озера, попивая горячий чай и зарываясь пальцами в шерсть своего друга-ретривера, сменившего холодную сталь пистолета.
Я незаметно глянула на него, он выглядел совершенно спокойным, мое эго чертыхнулось и совершенно некрасиво упало на колени я тоже хотела быть спокойной, не чувствовать страха и не поддаваться панике, но, как только я представляла, что мне придется в одиночку спасать свою жизнь, начинала нервно теребить край надетой на меня майки.
Блядь, я до сих пор была в этой злополучной майке, признаться честно, несколько бесстыдной; в запыленных светлых джинсах, продолжающих врезаться куда не надо; босиком, растрепанная и ненакрашенная, к тому же с красным носом и припухшими от слез глазами. На лицо полная деградация и тяжелое положение находящегося в полнейшей заднице человека.
Женщина во мне протестовала от такого обращения, и я отогнула козырек, чтобы посмотреться в зеркало. Картина, если честно, была куда более удручающей, чем я себе представляла. Мне пришлось придвинуться ближе, чтобы рассмотреть убожество, смотрящее на меня в зеркале.
Твою мать... Николас резко затормозил, и я едва ли успела вытянуть руки на консоль, чтобы не оказаться расплющенной по лобовому стеклу. Ты прав, мудак, мне не хватало только разбитой головы и парочки синяков на лбу для полноты картины. Я зло шикнула, медленно поворачивая голову к нему, мудак никак не реагировал, продолжая пристально смотреть вперед, на большие ворота, ведущие на территорию завода. Что случилось?