Поступишь, конечно. На кого планируешь там выучиться? из вежливости поинтересовался я.
На стоматолога, застенчиво ответил Роман. У меня в семье и папа и мама врачи терапевты. Они в нашей поликлинике работают, а мне нравится стоматология. Хочу быть протезистом.
Классная специализация, точно при деньгах будешь, глубокомысленно кивнул ему я. Зубы у людей будут болеть всегда, так что без работы точно не останешься.
Наша машина, подскакивая на ухабах, бежала по накатанной грунтовке, оставляя за собой длинный пыльный след, а мы болтали об оставшейся позади гражданской жизни, даже не представляя, что нас ждет впереди.
По раздевалке солдатской бани шли четверо сержантов придирчиво рассматривая вещи вновь прибывших призывников, которые уже успели раздеться и собирались идти на помывку. Все мало-мальски пригодное для того чтобы выйти в город, они изымали, складывая в мешки которые держали в руках. За чьи то ношенные кроссовки даже разгорелся не шуточный спор, но потом оказалось, что они маленького размера и подходят только маленькому смуглому сержанту с плоским лицом и узкими глазами. Тот довольный засунул их в свой мешок и пошел дальше копаться в одежде напуганных такой бесцеремонностью вновь прибывших. Сержанты как крысы копались в чужих сумках, забирая оставшиеся у пацанов с дороги продукты, и другие мелочи
вплоть до зубной пасты.
Кто-то, кажется Карасев, попытался было протестовать, но тут же получив в грудь пудовым кулаком от самого здорового из сержантов, уселся на скамейку, схватившись за солнечное сплетение, и ловя широко открытым ртом влажный воздух. Никто не пришел ему на помощь, даже двое парней, с которыми он вроде как скорешился за время пути, предпочли не связываться, безропотно отдав все, что понравилось сержантам.
Жадным для «запахов» быть плохо и глупо, поучительно поднял указательный палец в гору здоровый сержант, с усмешкой окидывая нас белесыми «рыбьими» глазами. Жадных учить надо.
Наткнувшись на мой насмешливый взгляд, он тут же двинулся ко мне.
Эй ты «запах», вытряхивай то, что там у тебя в рюкзаке, потребовал он, не обращая внимания на мою старую одежду, висевшую на крючках, которую я, собираясь в военкомат, специально надел, уже зная эти армейские приколы из позднего СССР. Я уже успел помыться и теперь стоял в одних синих семейниках на коричневом кафельном полу и, глядя прямо в глаза здоровяка, в котором, наверное, было больше метра девяноста, ответил.
Ты забыл сказать пожалуйста, и к тому же, я не подаю по пятницам, даже бычкам переросткам.
Сержант шагнул по ближе и с ходу, молча, выкинул кулак мне в грудь. Я не стал блокировать и уклоняться, хотя мог легко сделать это, а просто принял его довольно сильный, но не поставленный удар, попавший точно в солнышко. Меня даже отбросило назад, но я устоял на ногах. Терпимо, бывало и хуже.
Это все? Резко выдохнув, поинтересовался я и продолжил, А теперь моя очередь.
На скачке, хорошо вложившись, влепил сержанту ответный удар кулаком и тоже в солнышко. Бычка переростка тут же согнуло и он, схватившись обеими руками за живот, повалился на пол. В раздевалке установилась тишина. Все удивленно смотрели на меня. Первым опомнился тот самый водила младший сержант Мансуров, который сегодня привез нас в часть.
«Запах», ты че наделал то? Ты че, типа самый тут борзый?
Слышь, сержант, ты тоже поиграть хочешь? Посмотрел на него я. Так подходи не стесняйся, я тебе дам право первого удара, а потом не обессудь, ударю я и, ты ляжешь рядом с этим мордоворотом.
Мы с тобой сегодня вечером поиграем, угрожающе процедил Мансуров и вместе с другим сержантом подскочил к уроненному мной бычку, помогая подняться.
Тот все еще бледный и не восстановивший дыхание, попытался еще раз двинуться ко мне, но остальные его удержали, что-то шепча ему на ухо. Все четверо сержантов, прервав сбор трофеев, прихватив свои мешки вышли из раздевалки, бросая на меня полные угрозы взгляды.
Ну ты и дал, раздал! восхищенно загомонили пацаны подходя ко мне.
Не думай, что все на этом закончится, тихо сказал мне подошедший Виктор Романов, тот самый, что рассказывал пацанам из нашей команды в поезде про армейские порядки. Они к тебе реально после отбоя придут на разговор.
Как придут так и уйдут, или вернее уползут равнодушно пожал я плечами и стал не спеша одеваться.
Через неделю все вновь прибывшие будут просто вылизывать свои тарелки до блеска, так что и мыть не нужно Солдат в первого года службы всегда голоден и постоянно ищет чтобы украсть и сожрать. «Черпаки» уже бывают сыты, потому что, им достаются лучшие куски от раздатчиков и за столами они первыми подходят к бачкам с едой и выбирают все самое лучшее. Ну а «дедушки», те почти не ходят в столовую, предпочитая питаться из солдатских посылок, которые они отбирают у младших призывов, или из чипка, как называют магазин, где можно отовариться солдатам. Либо «деды» могут забирать продукты со склада и припрягать молодых жарить себе картошку с тушенкой. Появившийся в столовой дед, имеет право первой ночи на любую еду и «молодым» лучше не попадаться ему на дороге. Поэтому «молодые» должны ходить только по правой от входа в столовую стороне, чтобы не мешать вальяжной проходке «дедушек» и «дембелей» по левой стороне.