В поредевшем лесу царила загадочность. Звуки размывались, мешались друг с другом. Ели царапали шею и голые ладони. Ботинки хлюпали, вода заливалась через драную подошву. Хотелось переодеться в чудный подарок, но портить великолепные сапоги едкой болотной жижей я боялась.
Долго идти? нетерпеливо спросил варрен, когда лошади окончательно скрылись из виду.
Я ответила отрицательным мычанием.
Лес завораживал. Он был непроглядным, потерявшим возможность пропускать сквозь сплетенные ветви любой свет. Внизу то хрустели сломанные хворостинки, то чавкала земля, то что-то шевелилось. Страх прилип к поджилкам.
Ребят, я в растерянности потеребила пуговицу, может, подождете меня где-нибудь здесь?
Почему? ощетинился подозрительный Радислав.
Понимаешь, учительница ненавидит всех живых существ. Но более всего вас, я показала на Лиса, и вас. Теперь палец уткнулся в сторону переносицы охотника. Опасно приближаться к врагу так близко.
Клянусь, что не полезу к ней без веской причины. Мы обсудили это на привале.
Да, было дело. Пришлось выпрашивать у хмурого Радислава обещание: не вынимать меч из ножен при первом желании огреть им «несчастную старушку». Ибо старушка на своем веку перебила ни один десяток самоуверенных болванов, и муки совести ей не грозят. А вот нудный темноволосый дух, преследующий меня ночами, будет лишним. И так сплю плохо.
Причем тут ты! Я отмахнулась от возомнившего о себе невесть что мужчины. Дело в ведьме. Как вам не понять: любое приближение к ней несет угрозу.
Сомневаюсь, что она применит силу без причины, повел плечами Лис.
Она с легкостью.
Нет, Слава, пресек друг, переполошил тебя я, камень нужен мне, значит, я обязан пойти.
И я пойду, поддакнул Радислав. Чтобы узнать, излечимо ли то, что происходит с тобой.
Обязательно поведаю тебе, какая зараза меня настигла, пробурчала я.
От настроения не осталось ровным счетом ничего. Лес сменился зарослями болотного камыша. Перепрыгивая с кочки на кочку
и переругиваясь, мы прошли вторую половину пути до жилища. Сапоги покрылись грязью до голенища, специфический запах гниющей воды усилился.
И вот, раздвинув руками высокие травы, я поняла, что не ошиблась. В окружении низеньких, крючковатых деревьев лежало вытянутое болотце: цветущее, отвратительно пахнущее и засасывающее. Единственная тропинка располагалась левее, и её окружала сплошная зыбь. Последнюю деревеньку мы успешно обогнули, и идти осталось чуть-чуть. Домик, чернеющий пятном среди зелени, был виден уже отсюда.
Тропинка и в былые времена отличалась извилистостью да обрывистостью. Теперь, за месяцы, она совсем обмельчала.
Как ты жила тут?! возмутился Лис, балансирующий на поваленном дереве, служившим тонким и шатким мостиком.
С трудом, неохотно ответила я.
Ну а питалась чем? А живые люди? продолжал донимать варрен.
Уж точно не людьми. Пищу ведьма добывала сама, где бес поймет. Подозреваю, что изредка выбиралась в город за крупой другого мы не ели. И мне отчасти нравилось уединение. Никто не осуждал, не провожал подозрительным взглядом.
Всё находилось рядом: и крохотное озерцо с питьевой водой, и травы для зелий. Старый погост, где я не раз могла попрощаться с жизнью, лежал близ деревни, но мы с учительницей пробирались к нему через лес. Величественные Пограничные горы прикрывали дом с тылу.
Ветхое строение встретило нас затянутыми бычьем пузырем окнами. Когда-то я точно так подходила к лачуге, трясясь от восторга перед встречей с настоящей чернокнижницей. Нынче дрожь стала беспокойной, оседающей тяжелой крошкой на ребрах.
Я робко постучалась в дверцу, бьющую по косяку от ветра. Никто не поспешил навстречу, не ответил.
Есть ли шанс, что ведьма съехала? Радислав усилил стук собственным кулаком.
Разве что в могилу, горько отшутилась я. У неё здесь редкие травы посажены и предки похоронены. Куда она уедет?
Последний вопрос я задала с замиранием сердца, потому как из-за нового удара по двери та распахнулась. Ржавый замок сломался надвое, пропуская нас внутрь. Но была ли в том необходимость?
Времени подумать не дали Лис влез в дом первым; Радислав проследовал за ним. Я вошла в пахнущее сыростью помещение и поежилась от воспоминаний. Оно казалось чужим, хоть и служило мне домом несколько незабываемых лет. По правую руку находилась закрытая дверь в комнатку ведьмы учительница запрещала заходить туда, поэтому убранство я видела лишь сквозь щелочку в стене; по левую моя, крошечная комнатушка, где с трудом помещалась разваливающаяся от старости кровать. Остальное пространство гордо называлось «кухонькой»: с печью, столом с двумя наспех сколоченными стульями. Тут же, у железной пластины, нагревающейся от огня, стоял котелок для заготовления трав. Ведьма разжигала снизу костер, и вечерами я частенько принюхивалась к ароматам, пытаясь только по ним разобрать, что именно входило в состав снадобья.
Учительницы не было, иначе бы она вышла к незваным гостям и, думается, спалила их безо всяких вопросов. Я осмотрелась, зажгла лучину, которая тускло осветила центр дома, а затем, поддаваясь трепетному порыву, отправилась в свою комнату.