Радислав недоуменно уточнил:
Ты в порядке?
А сам как думаешь? всхлипнула я.
Ответа не последовало. Охотник предпочел брать не успокаивающими речами, а поступками; его тяжелая рука грубо обхватила мою талию и прижала к хозяину. Я, покорившись непонятному порыву, откинулась назад, вжавшись затылком в грудь спасителя, и искоса поглядывала на его подбородок.
Не прогадал, поставив на приключения, ведьма, подмигнул Радислав.
Повинуясь плавному жесту его кистей, Тучка убыстрился. Ворон со свойственной ему элегантностью двигался подле нас. Впереди показалась извилистая полоса тракта, а «спокойный торговый городок», Выгодск, оставался позади, отдаляясь с каждым новым ударом сердца.
Нам на запад, почти неслышно шепнула я.
Как скажешь, ответил мужчина.
Славка, я так испугался. Донесся пристыженный голос Лиса.
Я угукнула. Одеяло из усталости накрыло тело, и я погрузилась в приятные потемки глубокой закатной дремы, прижимаясь щекой к теплой коже охотничьей куртки.
Пункт седьмой: не вздумайте спать, коли ведьма близко; она учует вас по дыханию
За горами разгоралась заря. Она, как крохотная искорка пламени, попавшая на ветки, неторопливо росла, постепенно покрывая всё небесное пространство. Тучка весело скакал к светлеющему полотну рассвета.
Доброе утро, без улыбки сказал охотник.
Я с тобой не общаюсь, категорично заявила я.
Радислав подавился на зевке.
С какой радости? Я её, значит, спасай, вези на себе, уберегай от падений
По-моему, он передразнивал мою речь.
Ты меня ударил.
Да я легонько похлопал по спине.
Нет, табуреткой, с обидой объяснилась я.
Как?! Голос мужчины стал совсем недоуменным.
Я не знаю. Но больно!
Тебе это снилось? с надеждой переспросил Радислав.
Разумеется. Я изогнула бровь. А ты о чем подумал?
Охотник облегченно выдохнул. И судя по раскатистому хохоту слева от меня, Лис окончательно оправился от недавней попойки.
Здравствуй, пьянчуга.
Ха-ха-ха, пробубнил тот. Встала и, не продрав глаз, лезешь оскорбляться. Мы вообще тебя разбудили для того, чтобы сказать, что пора остановиться на привал.
А что мешало сделать это раньше?
Куча озлобленных торговцев, гнавшихся за нами от самого Выгодска, со смешком влез Радислав.
Да, Славка, прости, но вряд ли ты стала почетным гостем города.
Нет, почему, продолжал зубоскалить охотник. Она персона номер раз для каждого. Ух, сколько златцев они сдерут за перевернутую вверх тормашками площадь!
Радислав спрыгнул с остановившегося Тучки. От неожиданной потери опоры я не удержала равновесия, но спешно вцепилась в седло и слезла пусть и кривобоко, но без сторонней поддержки.
Тракт в ранний час пустовал. По обоим его краям возвышались древесные полосы лесов, а вместо живых существ, хотя бы назойливой мошкары, тишина и отчужденность. В знак протеста где-то каркнула ворона. Я поежилась, но храбро поспешила за ведущими лошадей вглубь чащи спутниками.
Зачем так далеко уходить от дороги?
Нас окружили угрюмые силуэты сосен и пушистых елей, нижние ветви которых подметали ковер из мха.
Не люблю быть на виду, объяснил Радислав. К тому же тут есть речушка. Она делает изгиб и протекает
совсем рядом с нами.
Обрадовавшись возможности искупаться, я ускорилась и остановилась только тогда, когда Радислав оповестил, что подыскал отличный пятачок для стоянки. Наше понимание идеала различалось, ибо неровный, полный ямок, клочок земли, поросший бессмертником, не вселял особого восторга. Я почти возмутилась, но вспомнила о реке.
Радислав указал на север, и я понеслась туда, подгоняемая вонью собственной куртки и на ходу перерывая содержимое сумки в поисках чистой одежды. Раненная нога ощутимо саднила и чесалась, и я сдерживалась от того, чтобы разодрать засохшую корку.
Близость к воде почувствовалась скоро. Воздух смягчился и посвежел. Зажужжали противные комары, окружившие меня, и, не мешкая, покусавшие за лоб и под брови. После поредели деревья, уступив место рваному, словно небрежно вырванному клоку бумаги, берегу. С противоположного края речушка напрочь заболотилась и поросла зеленой тиной с вкраплением белых кувшинок. Ближняя сторона отличалась прозрачностью и мелким каменистым дном.
Вещи полетели на траву; я вошла в холодные утренние воды. Ступни с непривычки онемели, но дрожь прошла, и неудобство сменилось наслаждением. Я до отупения намыливалась кусочком мыла, но противный запах никак не смывался наверное, он успел въесться под ноздри.
Солнечный желток угнездился над кронами деревьев. Я устала натираться и вернулась к спутникам. Те явно страдали без завтрака напоследок они вручили мне котелок, куда следовало набрать воды, о чем я, разумеется, вспомнила нескоро. Мужчины успели развести огонь и создать подобие постели, состоящее из наваленных еловых веток. Лис лежал в привычной позе: на боку с поджатыми коленями всегда удивлялась его пониманию удобства. Радислав, сцепив руки за головой, всматривался в светлеющее небо.
Всю кожу соскребла? проворчал охотник. Нам можно помыться?
Будто я запрещала.
Немного поругавшись о том, как «нехорошо долго мыться, когда находишься в лесу с товарищами», мы утихли. Я повесила котелок над костром и всерьез задумалась, где бы добыть пищи. Помощники, насилу захватив с собой лошадей, сбежали. Намек понят. Стряпать буду одна и из пустоты.