по струнке и ожидал приказа.
Что будем делать? Я в сомнениях уставилась на привалившегося к валуну варрена. Он ровно сесть-то не сумеет.
Можно перекинуть его, как мешок, без тени шутки ответил охотник.
Не свалится?
Привяжем.
Я против мешка! потряс кулаком Лис.
Кто тебя спрашивает? возразила я, усаживаясь верхом на Тучку. Закидывай его ко мне.
Радислав издал некое подобие сочувственного вздоха, но водрузил варрена за моей спиной. Судя по тому, как спешно Лис схватился за мою куртку, он все-таки сидел. Главное, чтоб держался. Иначе придется ему добираться до ведьмы пешочком. Хороший выйдет урок в пользу трезвого образа жизни.
Увы, сбылись худшие предположения. Отличающийся непокорством Тучка отказывался идти, фырчал и мотал гривой. Ворон конь охотника умчался вдаль, поднимая копытами столб светлой пыли. Я умоляла Тучку, просила, гладила и угрожала, но тот оставался недвижен. Действо напоминало жреческие пляски: густой туманный вечер да девка, скачущая вокруг непокорной лошади и напевающая той хвалебные речи. Не хватало разве что гуслей.
Вам помочь? высунулся из-за ближайшего булыжника бесцеремонно подглядывающий конюх. Оставалось лишь догадываться, как долго он просидел там, содрогаясь от беззвучного хохота.
Каким образом?
Садитесь. Он услужливо помог взгромоздиться на Тучку, маленько подумал и звонко шлепнул коня по крупу.
Удар получился великолепный. Подобной наглости изнеженный жеребец не ожидал. Он заржал от обиды и понесся, не разбирая перед собой пути. Я не могла остановить животное оно обезумело в припадке ужаса и ярости. Единственное, до чего я додумалась, обняла мускулистую шею и прижалась грудью к спине коня. Иначе бы свалилась в первый же куст.
Лис сразу протрезвел и сжал мою талию куда основательнее прежнего. Во всех прелестях скоростной верховой езды нашлось одно весомое «но»: я Тучкой так и не руководила. Он бежал сам, перемахивая через ограды, овражки, канавы и ошалевших собак.
Вместо выезда из Выгодска слабо различались центральные площади да знакомая вереница домов, за которыми находилось злополучное болото. Направления «лучше» Тучка выбрать попросту не мог.
Люди разбегались с воплями, потерявший последние крохи рассудка Тучка сносил всё: будь то торговые палатки или массивные бочонки, полные кваса. Кто-то особо неразумный попытался остановить коня на скаку, но ничего хорошего у него не вышло. На простодушные крики: «Эй, дурная, придержи лошадь» я отвечала нечленораздельным ором.
Я почти уверовала в богов и попыталась вспомнить молитвы о пощаде. Но в одну линию с Тучкой выстроился темный силуэт с наездником на нем. Им, к моему счастью, оказался не предвестник смерти того всегда изображали в виде черной кобылы с огненно-рыжими зрачками и наездником-мертвецом, а Ворон и Радислав. Охотник уверенно лавировал между людским потоком; он вплотную приблизился к Тучке и закричал:
Прыгайте!
Лис моментально исполнил требование. Он не то, чтобы перебрался с нашего седла на Ворона, скорее перекатился и был подхвачен Радиславом. Я не сумела выдать и похожего, потому как от страха словно приросла к Тучке.
Ведьма! рычал охотник, силясь сохранить расстояние между лошадьми и не врезаться в густо натыканные березки.
Нет, слабо пискнула я, вжимаясь в гриву.
Тучка сменил маршрут; теперь он направился к необходимым нам воротам из города. Да пользы от маневра было мало ломать позвоночник одинаково неприятно везде. Рассерженные крики смешались с шумом ветра в ушах и тяжелым дыханием коня. Сердце невыносимо билось в горле.
Радислав не сдавался. Он четырежды требовательно протягивал мне руку, но я отрицательно мычала. Тогда охотник обернулся к Лису и вручил тому поводья.
Не отрывайся от Радославы! приказал мужчина.
Если варрен и хотел возразить, то слов у него не нашлось. Я не видела друга, но примерно представляла всю смесь чувств, испытываемую им в тот момент. Он, наверное, поседел. Правильно, если умирать, то скопом. Так веселее.
Охотник невозмутимо вымерял расстояние. И пока он боролся за мою жизнь, я тихонько скулила, понимая, что начинаю сваливаться. Вспотевшие пальцы скользили по взмыленному загривку Тучки. До стыдливого падения оставались считанные мгновения, а молитвы, побери их бесы, так и не вспоминались.
Мужчина сменил ругань громким отсчетом цифр; на «пяти» он с виртуозной грацией поднялся с седла, встав на стременах и удерживая равновесие с помощью рук, после перемахнул через Ворона и непонятным образом очутился прямо за мной.
Новый наездник не понравился
бунтующему жеребцу. Он попробовал подняться на дыбы, но Радислав, словчившись, схватил болтающийся ремень и потянул поводья на себя. Тучка, к всеобщему удивлению, замедлился, а вскоре и вовсе перешел на легкую трусцу. Ворон послушно шел рядом, не теряя прежней величественности. Казалось, это он управляет Лисом, потому как друг, чуть заикаясь, бормотал: «Умничка, лошадка, так и иди».
Я оторвалась от шеи и не сдержала глухого аханья. Зрение затуманили слезы. Вроде и взрослая женщина, и чародейка, и вляпывалась в беды похуже, но пробежка по Выгодску верхом на обезумевшем коне уничтожила любое смирение. Сказалась недавняя стычка с ведьмой. Я обессилела. Выдохлась. И зарыдала.