А последствия не заставили себя ждать. Рвануло так, что задрожала земля, а когда чуть поуспокоилось и улеглась пыль, оказалось что всё что осталось от терема наш угол и непонятно на чём держащийся кусок крыши.
И никого вокруг. Только дымящиеся обломки.
Фто это быво?.. Алексей сидел за моей спиной и растеряно оглядывался вокруг. Весь в кровоподтёках, беззубый, с опалёнными волосами, он совсем не походил на себя прежнего, и если бы не голос, узнать его было бы крайне сложно.
Сам не понял развёл я руками. И я действительно не понимал. Неужели это на самом деле сделал я?
А тем временем вокруг собиралась толпа.
Оденься. сняв свой подгоревший картуз, я передал его девушке. От платья у неё остался ворот, половина рукава и кусочек подола которым она сейчас старательно прикрывалась. Не знаю успел ли насильник сделать что-нибудь, но видок у спасённой мной дамы был не очень презентабельный.
Девочка же наоборот, несмотря на свой возраст а на вид ей было не больше десяти лет, держалась молодцом и смотрела на окружающее совершенно без страха.
Как тебя зовут? спросил я чтобы хоть как-то разрядить обстановку. По идее, нам бы сбежать куда-нибудь, но честно сказать, даже подняться на ноги представлялось большой проблемой. Да и вообще, состояние, прямо скажем, не очень. Такое ощущение что на мне слоны потоптались, всё болит, перед глазами какие-то пятна, кружится голова, тошнит и клонит в сон.
Но главное что мы живы, на что пару минут назад я уже и надеяться не мог. А вот с Валиевыми непонятно. Выжить в таком взрыве сложновато, но надеяться на то что они оба погибли, раньше времени не стоит. Всё же они не простые смертные, и вполне могли защитить себя. Как говорится говно не тонет.
Дорогу! Дорогу! закричал кто-то, разгоняя собравшуюся толпу.
С трудом сфокусировавшись, я смог разглядеть нескольких всадников и понять что все они в доспехах. Свои или чужие не ясно. Поэтому собрав всё что смог, все остатки, я попытался «заправить» трость, но видимо перестарался, и вырубился.
Очнулся здесь же, но уже лежащим на чём-то ровном и достаточно мягком.
Спи. сказал кто-то мне прямо в ухо, и не успев даже
удивиться, я уснул.
Сколько спал, не знаю. Но проснулся уже куда в более вменяемом состоянии. Голова всё ещё болела, ныла спина, но в общем, жить было можно.
Полежал чуть-чуть, огляделся. Небольшая, богато обставленная комната: Немногочисленная, но солидная мебель, на окне тяжелые, тёмно-синие шторы, под потолком хрустальная люстра с несколькими светильниками, на стенах картины, а рядом с диваном на котором я лежал, дубовый стол с кривыми ножками.
Решил вставать, хотя и побаивался принимать вертикальное положение. А ну как не получится? Мало ли, столько всего произошло.
Но у меня получилось. С трудом, но всё-таки получилось.
Встал, осмотрелся. В комнате никого не было, но почти сразу в дверь тихонько постучали и она приоткрылась. На пороге стоял пожилой мужчина.
Можно? спросил он.
Я кивнул.
Как вы себя чувствуете? окинув меня изучающим взглядом, мужчина приблизился, и поставив на стол большой черный саквояж который держал в руке, раскрыл его.
Спасибо, терпимо. ответил я.
Меня зовут Николай Петрович Игницкий, я личный лекарь семьи Шереметьевых. представился он, внимательно наблюдая за моей реакцией.
Вам же нужна помощь?
Честно сказать, чувствовал я себя посредственно, но не настолько чтобы прибегать к услугам чужих лекарей. О чём и сообщил многоуважаемому доктору.
И всё же позвольте вас осмотреть невзирая на отказ, лекарь выкладывал на стол какие-то баночки и всякие медицинские приспособы.
Я бы не настаивал, но поймите, у меня приказ Ивана Георгиевича, он очень ясно дал понять что здоровье спасителя его дочерей и племянника должно быть в норме, а какая уж тут норма, если на вас «лица нет?».
Долго это? обреченно поинтересовался я.
Нисколько. Всего пара манипуляций.
С этими словами он подошёл ко мне, приложил руку ко лбу, оттянул веко, внимательно посмотрел, предложил сесть и дождавшись когда я усядусь, непонятно откуда появившимися ножницами, срезал пучок волос.
Подпалились. объяснил он.
Голова не кружится?
Почти нет.
Слабость? Тошнота?
И того и другого помаленьку.
Что вы видите? раскрыв ладонь, он зажёг на ней небольшой огненный шарик.
Огонь. ответил я, не совсем понимая для чего всё это.
Хорошо. лекарь потушил огонёк и порывшись в саквояже, достал бутылёк с какой-то жидкостью.
Это ваше лекарство, посмотрел он мне прямо в глаза. Принимать трижды в день по чайной ложке. Снимает тошноту, головокружение и вообще оказывает общеукрепляющее действие.
Понял. А где моя одежда? сидя в исподнем, я нигде не наблюдал ни кольчуги, ни штанов, ни вообще ничего своего. Отдельную тревогу вызывало отсутствие камней, но я надеялся что Шереметьевы не позарятся на чужое.
Все ваши вещи вот в этом шкафу, ответил доктор, за исключением тех что пришли в негодность, замену вам сейчас принесут.
Спасибо. тут же открыв дверцу шкафа, обрадовался я.
Когда будете готовы, соблаговолите подняться на второй этаж, Иван Георгиевич горит желанием лично познакомиться с вами. уже уходя, добавил лекарь. И хотя говорил он очень учтиво, не понять что это приказ, было попросту невозможно.