Это был твой последний шанс со мной покончить, больше я тебе такой возможности не предоставлю.
С руководством, подобном вашему, уверен, нас ждёт только успех.
Это мы ещё посмотрим.
Рад, что ты так высоко ценишь мои скромные усилия, Епископ поудобнее устроился на подушках. Не мог бы ты рассказать мне чуть больше об общем положении дел? Как я сказал ранее, меня ввели в курс дела, но некоторые моменты всё ещё очень туманны.
Не успел он ещё толком прийти в себя, как ему уже с готовностью бросаются докладывать. У этого человека есть чему поучиться. с легким восхищением признал Рудин.
На удивление, мы сейчас далеко не в столь плохом положении, как можно было ожидать, обстоятельно начал рассказывать Владислав, пока Епископ внимательно слушал.
После того, как мы разобрались с культом Боли, из вражеских сил остались лишь Воронцовские. Автомеханики и в лучшие времена были скорее нейтральны, а сейчас им и вовсе не до нас. Демид Игоревич их так прижал, что если бы не качественная оборона и поставленные на ход несколько БТР-ов они бы давно уже пали. Есть ещё отколовшаяся от нас группа Рамиля, мага времени, и парочка таких же небольших групп или одиночек. Но они ревностно охраняют собственную свободу и лезть к ним без плана опрометчиво.
С Рамилем я ещё подумаю, что делать. А что по нашим силам?
Здесь тоже все относительно неплохо. После проверки Морозовым было выявлено всего пятеро ревностных служителей боли
Влад напряженно ждал вопроса по их судьбе, но Епископ промолчал. Рудин был рад, чем меньше к ним было внимания, тем лучше. Он не хотел афишировать эту сторону своих дел.
В итоге, наша общая численность, даже учитывая потери в битве на Большой Академической и смерть раненных, превысила две сотни человек. Я сказал Денисенко начать рассказывать вновь прибывшим о том, какие перспективы перед ними откроются после поступления в вооруженные силы, так что вскоре можно ждать приход некоторого количества добровольцев. Остальные подтянуться, когда освоятся.
Превосходно, удовлетворенно заметил Епископ, после чего хитро улыбнулся. После сказанного тобой, я могу осторожно предположить, что все идёт, как и было задумано.
Как и было задумано? медленно повторил Владислав, словно боясь, что ему послышалось.
Я знал, что Воронцов нападет, признался, словно в этом не было ничего особенного, священник. И хоть я не знал, когда, я постарался сделать всё, чтобы ему это просто так не сошло с рук.
Епископ вздохнул.
Мы живем среди людей, брат Владислав, и хоть мы получили большую силу, это не значит, что мы должны игнорировать чаяния народа. Глава Воронцовых считает себя выше всякого и в этом он ошибается. Его нападение на нас, показало всем, что у него нет ничего святого. Он дал понять, что ему плевать, сколько людей умрет в лапах зомби,
если это позволит ему взять больше власти. Отморозков и беспредельщиков мало кто любит, уж можешь мне поверить.
Вот только обычные люди ничего не решают, мрачно отметил Владислав. Они могут сколько угодно злиться на него и проклинать, если ничего не могут поделать. Вся власть у сферовиков. Ой, простите, у аристократов. Теперь же они так себя называют.
Рудин в раздражении чуть было не сплюнул. Он лишь недавно узнал, что пример Воронцова оказался подозрительно заразителен. Всюду, где военным не хватало сил дотянуться и где формировались независимые группировки, начали чуть ли не из ничего возникать всякие аристократические рода.
Иногда это и вовсе были племена, где самозваные вожди сколачивали целые гаремы из девушек и объявляли себя правителями улиц, скверов или даже целых районов.
И почти у каждого из этих аристократов был один и тот же почерк. Желая выделиться над обычной чернью, потекшие мозгами владельцы сфер готовы были называть друг друга хоть богами, если это заставляло их чувствовать свою значимость.
Туда же стоило добавить и звериную жестокость по насаждению своих порядков. Любой, кто смел оспаривать их аристократизм, быстро или наоборот медленно умирал.
Обычным людям приходилось или мириться, потакая их заскокам в надежде на призрачную защиту, или брать в руки оружие и устраивать ночь Длинных ножей, не считаясь с жертвами.
И в паре районов существовали группировки, чья позиция была предельно понятна любой активировавший сферу, заслуживал казни. Единственное что было позволительно, это артефакты. И даже так их внимательно осматривали, выискивая слишком сильно проклятые предметы.
Сергей, который и нашел столь печальные факты, рассказал, что некоторые из выше описанных князьков даже запрещают своим слугам иметь огнестрел, дабы не было никакой угрозы их власти.
Ты прав, с готовностью кивнул Епископ. Обычные люди ничего не решают. Но ведь политикой Демида Игоревича недовольны не только обычные люди. Есть много владельцев сфер, которые желали бы жить своим умом.
И причем здесь мы? не понимая, нахмурился Рудин. Они просто поменяют Воронцова на нас.
А вот здесь ты не прав. Церковь Нового порядка, безусловно, устанавливает некоторые не подлежащие сомнению заветы. Однако наша цель не в том, чтобы контролировать владельцев сфер. Да, сейчас мы делаем нечто похожее, но лишь из-за слабости нашей веры. При развитии Церкви большая часть прав аристократов будет им же и возвращена.