Я пыталась дозвониться Мэтти, но она не отвечала. Поэтому вместо этого я отправила ей около шестнадцати текстовых сообщений, рассказывая, как сильно я скучала по ее красивой заднице.
Через двадцать минут принесли поднос с салатом, хлебом и несколькими кусочками курицы. Простое и вкусное, это было одно из моих любимых блюд, и я задалась вопросом, было ли это совпадением или нет.
К тому времени, когда я упала в постель той ночью, я была измучена и разбита. Я была здесь раньше и знала, что выберусь
из темноты, но сейчас я приму боль и позволю ей унести меня прочь.
Глава 16
Ты сегодня возвращаешься в академию, объявил Фелипе за завтраком. Мы не хотим, чтобы ты больше пропускала занятия, и лучше всего вернуться к нормальной жизни.
Мы с Джорданом оба подняли головы от того места, где уплетали блинчики. Раф даже не отреагировал, так что он, вероятно, уже знал.
Я знаю, что мне не нужно говорить вам всем быть осторожными, продолжил Фелипе. Уриэль и другие экстремисты все еще на свободе, и в школе нет такой системы безопасности, как у нас дома.
Его глаза встретились с моими.
Оставайся с моими мальчиками, Вайолет. Теперь ты часть этой семьи, и мы защитим тебя.
Я одарила его любящей, дерзкой улыбкой.
Я могу защитить себя, Фелипе. И наших мальчиков.
Король покачал головой, глядя на меня. Я слишком стар, чтобы мне еще раз позвонили и сказали, что тебя ранили или похитили. Смотри, чтобы я не пережил это снова.
Я так и сделаю, серьезно сказала я. Я никому не позволю украсть у меня эту жизнь.
Это, казалось, удовлетворило его, и я вернулся к завтраку, чтобы не думать обо всем остальном, что происходило сегодня. Мой исчислитель зажужжал.
Мэтти: Ты сегодня возвращаешься, сучка? Кстати, спасибо, что разнесла мои сообщения прошлой ночью.
Стараясь не рассмеяться, я быстро отправила ответное сообщение.
Я: Да. Должна быть в самолете через пару часов.
Мэтти: Мне нужно поделиться с тобой таким количеством гребаных сплетен. Кроме того, мне нужно, чтобы ты отговорила меня от Зака. Мне снился его член, и я не знаю, что с этим делать.
На этот раз я не смогла удержаться от смеха, привлекая внимание всех в комнате.
Мэтти, сказала я в качестве объяснения.
Я: Кто знал, что тебя должен был спасти только твой вынужденный жених, и ты была бы полностью поглощена этим парнем?
Я почти слышала крик разочарования Мэтти.
Мэтти: Он тоже полный засранец. И, видимо, мне это нравится.
Мои глаза метнулись к Рафу, который разговаривал со своей мамой, их головы были близко друг к другу, вид серьезный. Затем они оба одновременно повернулись и встретились со мной взглядом. У меня было смутное подозрение, что, что бы они ни говорили, всплыло мое имя.
Я: Девочка, то же самое.
Пообещав найти ее, как только вернусь в академию, я поднялась в комнату Рафа, чтобы упаковать одежду, которую Хас настояла, чтобы я взяла с собой. Добавив это к тому, что было в моем шкафу в академии, я никогда в жизни не была так хорошо одета.
Ты готова, Золушка? Сказал Раф, входя в комнату медленными, уверенными шагами. Самолет ждет нас.
Я проигнорировала его.
Он слышал меня в прошлый раз, когда я сказала, что с ним покончено, пока он не начнет обращаться со мной так, как я того заслуживаю. Я ничего ему не сделала. Это была не моя вина. Я собиралась продолжать повторять это каждый раз, когда чувствовала, как ко мне закрадывается неуверенность в себе.
Застегнув молнию на маленькой черной сумке, я перекинула ее через плечо и повернулась, чтобы выйти из комнаты. Раф, с тем непроницаемым выражением лица, с которым у него так хорошо получалось, почти позволил мне пройти, прежде чем его рука метнулась вперед, и он обхватил своими длинными пальцами мое предплечье.
Я знаю, что ты делаешь, пробормотал он.
Я покачала головой, грусть, которую я чувствовала, выплеснулась на поверхность.
Ты понятия не имеешь, сказала я ему. Я не играю в игры, когда это касается моего сердца, и появление Уриэля в таком виде снова стало самым большим напоминанием о том, что я никогда не позволю кому-то снова унижать меня, даже если я люблю его.
Шок отразился на его лице, голубые глаза расширились, когда они уставились на меня. Я была почти уверена, что никогда раньше не видела Рафа безмолвным. Не таким.
Увидимся в самолете, сказала я, высвобождая руку и выходя из комнаты.
Он догнал меня за считанные секунды и, прежде чем я успела что-либо предпринять, схватил лямки моей сумки и снял ее с моей руки. Мне не нужна
твоя помощь, отрезала я. Прекрати прикасаться ко мне без моего разрешения.
Ви, сказал он, и его тон заставил меня остановиться. Мне нужно кое-что сделать прямо сейчас или
Он замолчал, но я знала, какими будут эти невысказанные слова. Он должен был что-то сделать, или он сойдет с ума. Видишь ли, это было самое обидное. Мы с Рафом понимали друг друга на таком уровне, что я не была уверена, что кто-то другой когда-либо смог бы. В некотором смысле, я точно понимала, почему он отталкивал меня с тех пор, как мы вернулись, или даже до этого. В лагере экстремистов он перешел в режим солдата и с тех пор не мог из него выбраться. Режим солдата не допускал более мягких чувств. Это не допускало любви, счастья или радости. У тебя была одна гребаная работа, и ты ее выполнял.