Схватка продолжалась в стремительном темпе. Гордеев крутился, используя свою технику против их количества, но чувствовал, что его тело все больше наливается усталостью. Противник тоже был хорошо обучен. Дмитрий едва успевал восстанавливать дыхание в короткие мгновения пауз между атаками. Но и монахи были изнурены не меньше. Их движения заметно замедлились. С их стороны стали проскакивать мелкие ошибки и неточности. Но сил на серьезную атаку у Гордеева уже не хватало. Он еще успел провести серию стремительных ударов, обездвижив еще одного противника, и тут же пропустил удар в лицо. На короткий миг он очутился в полной темноте и пришел в себя уже перед встречей с полом. В последний момент он сумел сгруппироваться и упав, тут же откатился к стене.
Черные фигуры надвигались. В этот момент от куда-то сверху соскользнула гибкая тень.
Юлдуз работала как всегда играючи. Для нее любой бой был развлечением. Не прошло и пяти минут, а два оставшихся монаха уже распластались на полу.
Ты где была? ворчливо поинтересовался Гордеев, поднимаясь на ноги.
Да мы тут со святыми братьями поспорили на счет некоторых мест в святом писании, игриво ответила девушка, эти невежды, ну совсем не умеют общаться с приличными девушками. Теперь мирно лежат там, и обдумывают свое недостойное поведение.
Юлдуз неторопливо обвела взглядом зал.
А я вижу, командир, что и у тебя возникли разногласия с этими ребятами. Нельзя так обращаться со святыми людьми.
А сама?
Так я же хрупкое и совершенно беззащитное создание, фыркнула девушка, меня обидеть легко
То я и вижу, усмехнулся Гордеев, что-нибудь узнала?
Ну а как же, Юлдуз не торопилась с ответом. Она нагнулась, подняла один из кинжалов, повертела его в руках, проверяя балансировку, и сунула за пояс, а этот я возьму себе на память. Повешу на стену и буду вспоминать о наших приключениях.
Я жду, строго сказал Гордеев.
Ой да ладно, обиженно протянула Юлдуз.
Говори! рявкнул Дмитрий.
Девушка тут же вытянулась по стойке смирно и приложила руку к виску.
Докладываю! Все черные монахи обезврежены. Святые братья этой обители были заперты по своим кельям и теперь готовы к сотрудничеству, скороговоркой выпалила она, Фу, доклад закончила
Тоннель в казематах был прямым и ровным. Местами свод становился настолько низок, что Гордеев почти упирался в него головой. Воздух становился сырым и затхлым. Впереди семенили несколько монахов аббатства, указывая дорогу.
Коридор с несколькими общими камерами давно закончился. Неожиданно тоннель резко повернул и пошел под уклон. Пройдя немного дальше, они уперлись в приземистую дверь. Потолок над ней был укреплен большими камнями, иначе свод давно бы обвалился.
Снаружи дверь была заперта на деревянный засов, накинутый на поржавевшие запорные скобы.
Гордеев снял запор и рванул дверь на себя. Из открывшегося прохода пахнуло смрадом.
Дмитрий сделал шаг в темное помещение. Внезапно из дальнего угла послышался стон, а следом болезненный кашель. Забрав у монахов факел Гордеев, попытался осветить камеру. Но его света не хватало, чтобы осветить все помещение. Дмитрий смог различить только лежащую на куче тряпья фигуру. Он подошел ближе присев на корточки и тронул человека за плечо.
Отче тихо проговорил он.
Человек заворочался и развернулся.
Кто это? прохрипел митрополит, Кто здесь?
Гордеев помог ему подняться. Митрополит Кирилл выглядел ужасно. Исхудавший, обросший с ввалившимися глазами и ничего не видящим взглядом. Давно не мытые волосы свалялись в патлы. Грязная одежда превратилась в лохмотья.
Не волнуйся отче, то я, воевода.
Димитрий, радостно выдохнул митрополит, и тут же задохнулся в приступе кашля.
Все уже закончилось, сказал Гордеев, поддерживая отца Кирилла под руки, мы выведем тебя отсюда.
Он передал митрополита монахам, которые подхватили его на руки и понесли на верх.
Когда они вышли во двор, солнце уже встало. В благодарность за свое освобождение святые братья собрали в дорогу продукты и отдали коней, на которых прибыли черные монахи. Провожать спасителей собралась почти вся обитель. Когда ворота открылись, из незаметной ниши выскочила фигура в черной рясе. Гордеев успел увидеть мелькнувшие лицо их старого знакомого. Черный монах сшиб святого брата, выводившего из сарая под уздцы коня, вскочил в седло и помчался по пыльной дороге.
Уйдет! выдохнул Гордеев.
Не уйдет, проговорила Юлдуз, поднимая лук. Не торопясь она натянула тетиву, хорошенько прицелилась, задержав дыхание, и разжала пальцы. Раздался сухой щелчок. Казавшаяся маленькой фигура в черном балахоне дернулась, припала к шее коня и соскользнула на землю. Через мгновение монах поднялся, пытаясь зажать рану с торчавшей из горла стрелой. Он сделал несколько шагов, после чего рухнул и больше не поднялся.
Эпилог
Потерпев неудачу, Батый не отказался от покорения Польши. Одержав победу, король Генрих и его союзники не учли полученные уроки. Посчитав, что угроза миновала они принялись за свое любимое дело- перегрызлись между собой. Анти монгольская коалиция распалась гораздо быстрее, чем собралась. Чем и воспользовался хан ордынцев.