Я вернулся к Грекову, и мы поехали домой, где я сразу отправился к себе и наконец нормально выспался, не дергаясь от каждого движения контрольной сети. И если кого-то за ночь таскали к нам в тюрьму, то нам с Глюком на это было ровным счетом наплевать.
Глава 4
После посещения Изнанки, быстрого, но результативного (удалось добыть там все запланированное), я уже полностью пришел в себя и мог сосредоточиться на разговоре Стаминского и Шелагина. Разумеется, первым делом визитера я просканировал и ничуть не удивился, обнаружив отпечаток клятвы.
У него стоит клятва, передал я Шелагину-старшему.
Тот даже бровью не дернул, смотрел на Стаминского с радостной улыбкой встретившего давнего хорошего знакомого.
Будь настороже. Если загоню в угол, может под клятвой и напасть.
Обменялись оба князя приветствиями тоже довольно дружелюбно, после чего Стаминский сразу приступил к тому, ради чего он приехал.
Павел Тимофеевич, как я понимаю, вы в состоянии вернуть мне как реликвию, так и управление над ней.
Увы, не от меня зависит, грустно ответил Шелагин. Павел Васильевич, это было решением основной реликвии. Она в некотором роде разумна.
Павел Тимофеевич, давайте без этих ваших сказочек, поморщился Стаминский. Они хороши для народа, но я в них не верю. Предлагаю дать вам клятву верности в обмен на возврат доступа к реликвии. Стране это только на пользу пойдет. Мое княжество одно из самых процветающих. Только я знаю все тонкости управления и имею подходы ко всем значимым людям.
Стаминский улыбнулся, но улыбка казалась немного напряженной. Он явно рассчитывал, что дальше разговор на себя возьмет Шелагин-старший, но тот молчал, поэтому визитеру пришлось продолжить уговоры.
Я знаю, что вы уже вернули одному князю реликвию и идут переговоры о возврате остальным, как и о замене губернаторства на княжения. Как в случае с Фадеевым.
Увы, с Фадеевым княжеский титул обернулся против него, грустно сказал Шелагин. Следствие, конечно, еще идет, но я уверен, что это месть Живетьевых со всеми присущими этому гнилому семейству спецэффектами.
Лицо Шелагина исказила гримаса отвращения, Стаминский же тоже не остался безучастным. Как мне показалось, он занервничал еще сильнее.
Я не Фадеев, заметил он. Я потомственный князь.
Да, вы не Фадеев, он клятву верности Живетьевым не давал. И вы не князь. Без реликвии князей нет.
Я тоже не давал клятву верности Живетьевым, возмутился Стаминский.
А кому вы давали?
Никому. Князья никому не клянутся в верности.
Павел Васильевич, у вас на ауре отпечаток клятвы
Стаминский дернулся, как будто его внезапно ударили под дых.
С чего вы взяли?
Императорская реликвия дает некоторые возможности как можно обтекаемей ответил Шелагин. Покойный император наверняка был в курсе, что вы слуга его близкой подруги.
Он никогда ничего подобного не говорил!
Не говорил, потому что ему было все равно. А мне нет. Вы предлагаете дать мне клятву верности в обмен на княжество, а сами повязаны более ранней клятвой по уши.
Живетьева умерла, клятва ей уже ничего не значит, затравленно выдавил Стаминский, переставший отпираться.
Ой ли? Не для того ли Евгения Павловна прибрала сердце Живетьевой?
Что за чушь вы несете?
Шелагин раскрыл папку и вытащил из нее лист с распечатанным кадром. Кадр был черно-белым, но выглядела на нем великая княгиня весьма живописно. А уж понять, над чьим телом она стоит, сжимая в руках комок вполне определенного вида, смог бы даже идиот.
Стаминский идиотом не был, поэтому понял сразу, чем это ему грозит, и побледнел.
Пока сердце в руках вашей дочери, никакая клятва мне значения иметь не будет, любезно сообщил Шелагин. При всем уважении, Павел Васильевич, возвращать вам в такой ситуации княжество вести страну в пропасть. Принесете сердце вернете княжество. После клятвы, разумеется.
Павел Тимофеевич
Уговоры бесполезны, с таким металлом в голосе сказал Шелагин, что Стаминский тут же заткнулся. Пока сердце не будет у меня в руках, к вам реликвия не вернется. Более того, затянете в сеть утечет эта фотография вашей дочери. Как вы думаете, как скоро от меня потребуют взять ее под стражу? А может быть, и всю вашу семью? Идите, Павел Васильевич, и подумайте над перспективами как нашего сотрудничества, так и отказа от него. Не занимайте моего времени.
Стаминский нацепил на лицо дежурную улыбочку, наверняка подумав, что Живетьева умудряется доставлять ему неприятности и после смерти. Похоже, желание пропихнуть свою дочь за цесаревича было столь сильным, что подвигло Стаминского на неосторожную клятву. Арина Ивановна, разумеется, приняла ее с радостью: кто там будет супругой цесаревича, ее не волновало, потому что она уже была уверена в том, что станет императрицей. После чего ей было бы глубоко наплевать на сопутствующие потери, к которым относились бы и князь Стаминский с дочерью.
Все? Ухожу? спросил я по связи Шелагина.
Да, ответил он так же. В отношении остальных твое присутствие не столь важно. Хотя их тоже неплохо было бы проверить на клятвы, но я сегодня собираюсь только раздавать обещания.
Вернуть реликвии ему бы без меня и не получилось, потому что с той, что была отдана вчера, всю подготовительную работу проводил я. Точнее, мы с Песцом. Но стоять здесь в невидимости весь день? Увольте. У меня были планы, которые я повторно озвучил утром и с которыми Шелагины согласились. Потому что алхимия не терпела требовалось срочно делать новые зелья, используемые Грековым в таком количестве, как будто он не спаивал допрашиваемым, а делал для них ванны.