«Он и впечатление умного человека не производит, проворчал Песец. Выносить реликвию из дворца, в то время как он мог приказать привезти Живетьеву. Правда, толку от этой консультации не будет».
На мой взгляд, в состоянии паники, в котором пребывал император, голова вообще отключается, поэтому о логичных действиях речь уже не идет. Плюс ко всему этому напрочь свернутые мозги
от злоупотребления реликвией и перекосом общей сети из-за отключения нескольких княжеств. Все это не шло на пользу императорскому ментальному здоровью, как и общение с Главой целительской гильдии. Почему-то мне казалось, что она прекрасно осознает все опасности владения реликвией она целительница, не могла не заметить изменения в психике человека, с которым постоянно общается.
«Он уверен, что перенастроила она, поэтому и рванул».
Рванул это громко сказано: императорский автомобиль двигался, не превышая скорости и не выделяясь из потока. Как император ни торопился, он не хотел, чтобы кто-то обратил внимание на его машину. Хорошо хоть держали Живетьеву пусть на окраине, но все же в городе.
Тюрьма для преступников-магов была небольшой, но хорошо охраняемой. На первый взгляд даже лучше, чем императорский дворец: охранных заклинаний обнаружилось больше, а сами они были куда разнообразнее. Плюс внутренние контуры в самом здании. Прошлый раз близко к зданию мы не приближались, а сейчас, пока проезжали мимо, чтобы припарковаться на соседней улице у торгового центра, я успел оценить сложность задачи. Проникнуть-то я смогу, но это нужно сделать так, чтобы не потревожить ни одной сигнальной нити, а их хватало.
Когда машина остановилась, Шелагин-младший поставил защиту от прослушивания и спросил:
Сейчас пойдешь?
Пока на разведку и просто послушать. Но вы меня не ждите. Я вернусь сам.
Император до Живетьевой пока не дошел, хотя их Метки стремительно сближались. Я вышел из машины, зашел в торговый центр, почти сразу скастовал на себя Скрытность, чтобы привлекать внимания поменьше, затем сменил Скрытность на Невидимость и вернулся на улицу.
Лезть или не лезть внутрь тюрьмы вот в чем вопрос. При удачном раскладе можно будет сразу решить вопрос с обоими, а при неудачном остаться надолго в заведении для магов с преступными наклонностями.
Тем временем император как раз дошел до Живетьевой.
Кого я вижу? Костенька, а я была уверена, что ты напрочь забыл обо мне, надтреснутым старческим голосом умирающей сказала она.
Забудешь о тебе, как же, Арина Ивановна! рявкнул император. Ты посягнула на основы императорской власти.
Будет тебе, Костенька. Я всего лишь сделала замеры твоей реликвии.
После чего она перестала меня признавать.
Совпадение, Костенька. Ты же не пытался к ней обратиться сразу после моего ухода. Я вот намедни поразмышляла и пришла к выводу, что сделал это кто-то третий.
Арина Ивановна, не беси меня! Кого-то третьего в моей сокровищнице не было, а реликвию я не выносил наружу, чтобы этот кто-то третий смог до нее добраться. «Кто-то третий» император выговаривал с непередаваемой интонацией, показывая тем самым, как относится к идее Живетьевой спихнуть свою вину на некоего мифического преступника. Не было ни у кого туда доступа, понятно?
Доступ необязательно должен быть официальным. Некоторые умельцы без этого обходятся.
У меня хватает сюрпризов для этих умельцев. Обычно их отлавливают после второй-третьей решетки, они даже до дверей сокровищницы добраться не успевали, а если бы успели их там ждал бы весьма неприятный сюрприз. Точнее, множество неприятных сюрпризов.
Но ведь кто-то вынес реликвию из сокровищницы тогда, когда ты обнаружил ее в моем сейфе?
Если бы реликвию вынес кто другой, то хранил бы в своем сейфе. Нет, Арина Ивановна, обелить себя не выйдет. Исправляй давай, что нарушила.
Судя по стуку, швырнул он реликвию перед Живетьевой безо всякого почтения. Сложное магическое устройство а отношение, как к ширпотребу, который можно прикупить в любом магазине.
Что ж ты творишь, ирод! возмутилась Живетьева. Это ж артефакт тонкой настройки. Ежели ты его так швыряешь, он у тебя сам может выйти из строя.
А, протянул император, и я как наяву представил, что он машет рукой на бесполезное сейчас устройство. Ему уже все равно.
Чего это все равно? сварливо спросила Живетьева. Ты, Костенька, его совсем списал или все же надеешься восстановить?
Я уверен, Арина Ивановна, что ты можешь все исправить. На нервах я, понимаешь? Князья эти малахольные орут, что меня подменили
Прямо в лицо орут? удивилась Живетьева.
На ее месте я бы тоже удивился: князья по отношению к императору были сама вежливость. Я не только слушал, но и прикидывал, как легче забраться внутрь. По всему выходило, что переносом пользоваться не стоит: забор непрозрачный, что там за ним знают только работники тюрьмы. Возможно, еще узники, если их выводят на прогулку. То, что Живетьева не покидает камеру не показатель, она на особом императорском счету.