Господа! обратился
Ружвиль, но не к беглецам, а к властям города. Этот господин барон Корф. Он русский, и не говорит на нашем языке. Его супруга, баронесса Корф, покинула его вместе с прислугой, собираясь бежать в Брюссель, к любовнику. Барон настиг их. и теперь собирается возвратить всех в Париж.
Отлично! проворчал мэр, довольный, что эта дурацкая ситуация, наконец, разрешилась, и остаток ночи можно будет посвятить сну. Забирайте их, и пусть проваливают.
Но возникли затруднения.
Мы никуда не поедем! заявил вдруг «дворецкий». Мы будем сидеть здесь, и ждать, когда прибудут гусары!
Услышав это, русский господин что-то гневно заговорил на своём тарабарском наречии.
Умоляю вас, Ваше величество, будьте благоразумны! тихонько произнёс Ружвиль. Уверяю вас, это ваше последняя надежда!
Вы готовы поручиться, что всё пойдёт благополучно? нервно спросил король.
Я готов поручиться, что это ваш единственный шанс! отвечал тот.
Пока король колебался, драгоценные минуты уходили в песок. И тут русский господин потерял терпение. Взревев, он отвесил несчастному монарху чудовищную оплеуху; затем, не дав никому опомниться, схватил свою трость и как следует отходил «дворецкого» по спине. Поднялся крик, женский плач; не обращая внимания решительно ни на кого и не на что, бородатые спутники барона схватили несчастных беглецов и совершенно бесцеремонно затолкали их в карету.
Под шумное недовольство толпы карета русского, увенчанная баронским гербом, отправилась на выезд обратно в Париж. Лишь проехав обратно арку городских ворот, беглецы получили некоторые объяснения.
Ваше Величество, простите нас! воскликнул бледный Ружвиль, поражённый этим чудовищным нарушением этикета. Но это был единственный способ вас спасти! Сюда уже спешат комиссары Национального собрания, ещё полчаса-час, и они будут в городе!
Король ничего на это не ответил, прижимая батистовый платок к разбитому в кровь лицу.
Что вы намерены предпринять? вместо него спросила бледная как смерть, но решительная королева.
Здесь, на дороге, вас ждёт небольшой отряд немецких гусар под началом герцога Шуазеля. Они переправят вас через реку вброд. Мы же останемся здесь, и перехватим господ из Национального собрания.
А где же мы возьмём лошадей?
Граф Орлофф об этом позаботился! Вас ждёт десяток прекрасных верховых лошадей.
Но мадам Турзель не сможет ехать верхом!
Мадам Турзель может возвратиться в Париж. Прикрытие в виде паспортов слуг баронессы Корф вам уже не понадобится вы теперь под защитою армии!
Королева, самая сообразительная из всех, поняла, что к ним только что пришло спасение, причём с совершенно неожиданной стороны.
Мы всегда будем благодарны вам, граф Орлофф! Не так ли, ваше Величество?
О, да, подтвердил Людовик, всё ещё прижимавший платок к разбитым губам. Граф, мы обязаны вам решительно всем! Полагаю, я должен возвести вас в достоинство герцога и пэра Франции А на герб непременно следует поместить вашу трость!
Глава 3*
Сегодня особенный день: с раннего утра мы все прибыли на «Артиллерийский луг» небольшой полигон в местечке «Охта», где испытывались образцы новых орудий. Я приехал с непременным Протасовым; тут уже были сам Пётр Мелиссино, чины из Коллегии, майор Бонапарт, юный подпоручик Аракчеев, Христофор Эйлер, и представители заводов, на которых, при успехе испытаний, изготовление этих пушек и будет возложено. Тут же, в окружении лизоблюдов тёрся Платоша Зубов, мечтавший взять всё это дело под свою руку. Впереди нас, в поле, стояли несколько деревянных избушек, изображающих цели, а прямо перед нами образцы новых орудий. Мы разговаривали возле каменного флигеля с толстыми кирпичными стенами, где служащие полигона могли укрываться во время особенно рискованных экспериментов.День выдался ветреный, и господа офицеры
полностью заменить ими все виды полевых орудий. Но практика показала иное. Соблаговолите пройти далее
Мы подошли к крупному орудию с заметно более толстым стволом.
Вот тут у нас полупудовый единорог. Весит сиё орудие 79 пудов в развернутом и 100 пудов в походном состоянии. Дальность выстрела ядром 3200 аршин
Погодите-ка, генерал, я не совсем понял Это что же получается, полупудовый единорог, по весу и дальности выстрела соответствует 12-ти фунтовому орудию? При этом калибр его в два раза выше, а значит, и воздействие по цели намного сильнее? Зачем тогда 6-ти и 12-ти футовые пушки, если четветьпудовые и полупудовые единороги, по массе равные, а по мощности много лучшие, прекрасно их заменяют?
Тут красавчик Платон уже откровенно рассмеялся, со значением оглядываясь на остальных, будто предлагая разделить его веселье.
Всё это не совсем так, Ваше высочество пояснил глава Артиллерийской школы, Единороги имеют намного меньшую дальность прямого выстрела, а потому не столь точны и дальнобойны, как пушки «длинной» пропорции. Поэтому, хотя идее с заменой пушек единорогами уж более трёх десятков лет, никто сие произвести не решается!
Ладно, хорошо. Полагаю, комиссии надобно всесторонне изучить этот вопрос, с опросом строевых офицеров, опытными стрельбами и войсковыми испытаниями. Надобно составить несколько рот, или даже целый артиллерийский полк из одних «единорогов» и испытать его действие, благо у нас сейчас война и юге ещё не закончена, и, значит, есть, где их испытывать.