12.03.1970 27.11.1979. Ковалёв Владислав Даниилович.
Совсем маленьким был. И из-за чего? Тоже от болезни?
07.04.1971 23.01.1980. Ковалёва София Данииловна.
И сестричка его тут. Ещё младше.
В желании отвлечься Тоня, потерев нос, обратила внимание на искомый деревянный забор и ухватилась за доски.
Иди. Сюда! Дурацкая. Доска! приложив недюжинные усилия и утопившись ботинками в грязь, Тоня вырвала одну доску из забора и отдышалась.
И. Ты! Иди. Сюда! вновь она упыхалась, но вырвала вторую.
Стальное лезвие лопаты упёрлось в землю, Оля с силой топнула по тулейке (крепление черенка). И так уже сотню с лишним раз. Она была спокойна сейчас, занимаясь любимой монотонной работой, закопавшись уже на полтора метра. В траве лежал кот, греясь под солнышком, недалеко был и завёрнутый в ткань труп. Тоня аккуратно положила две доски и подошла к сестре.
Шея в порядке?
Да, главное головой сильно не вертеть.
Оля стёрла пот со лба, выкарабкалась с помощью Тони и уселась на могильную скамеечку. Девочки стояли в тени размашистых и невысоких светло-голубых ёлочек, которые затесались между берёзами.
Я, кстати, всё принесла.
Подпили, как клин, пожалуйста, а то я устала. Ещё нужно будет на колонке воды набрать.
А она рабочая?
Должна быть, Оля схватила бутылку и сделала большой глоток, Вода заканчивается.
А ты не будешь Тоня мельком посмотрела в сторону, где был дом женщины.
Чего?
Да, ничего. Пойду отпилю.
Не знаю, что там о загробной жизни, но её я обязана похоронить. А тот, Оля выдохнула.
Извини.
Всё хорошо. Перегрелась просто.
Ножовкой по металлу пилить деревянный забор не самое приятное удовольствие, к счастью, сама доска была старая, так что Тоня быстро управилась. На глаз она набросала, как подпилить большую в форме клина, чтобы вбить в землю, благо вдоль волокон работать легче. Оставалось лишь прибить две друг к другу. Удар за ударом и два ржавых гвоздя были забиты так, что кончики их показались на оборотной стороне длинной доски. В конце концов, для первого, и Тоня надеялась последнего, креста сойдёт.
Оля с неохотой перевела взгляд на простыню. В приседе схватила тело и подтащила к месту будущего захоронения.
Может тебе всё-таки помочь?
Не надо, Оля говорила уверенно.
Безжизненное тело повалилось в могилу на сырую землю. Оля снова схватила лопату и принялась закапывать.
Тоня.
Да?
Ты хочешь и того похоронить?
Не знаю. Тебе решать.
Мне? Всё мне решать. И как бы сейчас Миша поступил?..
Он же солдат, не думаю, что он бы стал волноваться о каком-то бандите.
Наверное. Знаешь, у него такое мерзкое лицо было, въедающиеся в память.
Что-то про коммунистов орал, но что ему женщина сделала? А мы?
Тоня присела на заросший бордюр.
Он же вором был, его не смогли перевоспитать, он мстить пошёл и опять сел. Нашёл сам себе врага и всё.
Оля закидывала тело землёй. Жирная, хорошая. Не рассыпалась. Тяжёлыми комьями летела в могилу, билась об окровавленную ткань.
Не смогли перевоспитать Так если человек не хочет перевоспитываться, его разве заставишь? И красные тут при чём? Ничего не понимаю и тебе вот голову пудрю, дура такая.
Не обзывай себя, ты не виновата.
Где крест вбивают, знаешь?
Нет А что?
Значит, тут вобьём.
Почему вообще крест? Зачем его ставить?
Традиция церковная.
Думаешь, она верующей была?
Какая разница? Всё уже. Всё. Простое напоминание о месте захоронения.
Тоня угукнула в ответ и схватилась за увесистый крест. Девочки принялись вбивать его. Земля была достаточно мягкой, потому скорее вдавливать, нежели вбивать.
Что дальше?
Оля вздохнула. Не хотела рыть ещё одну могилу, да ещё и для такого человека. Была уверена, что Миша так точно бы не сделал, а он определённо имел опыт в таких вещах.
Я неподалёку речку видела. Хочешь?
Да! Тогда я одежду захвачу, ты во что переоденешься?
Что угодно хватай и мыло, попробую выстирать.
И правда, посреди дачного кооператива протекала речка. Ручеёк скорее. Глубокий, но не глубже метра. Не заросший, широкий, через него тут и там были перекинуты деревянные мостики. Тут один целый, там чуть подгнивший, а этот и вообще обвалился, кто знает когда. Оля в одном нижнем белье залезла в воду, только шею не окунала. Ступни сунула поглубже в рыхлый песок, а сама уселась на плоский камень. Теперь прохлада укутала всё тело. Сидишь вот так и все грязные, чёрствые, грубые мысли уходят вместе с потоком и листьями деревьев. Тоня тоже залезла, но по лодыжки, больно холодная вода была для неё. Она удивлённо взглянула на улыбающуюся Олю.
Ты не простудишься так?
Нет. Дай-ка мыло.
Оля схватила рубашку и штаны, начав полоскать их прямо в реке. От одного раза природа не сильно потеряет, да и мыло натуральное, чистое и 72-х процентное. Однако даже оно не способно было очистить вещи. Рубашка навсегда осталась светло-розового оттенка, а едкий травяной сок сделал штаны ещё более зелёными, правда другого оттенка. Оля вдруг обрызгала Тоню!
И-и-и! Холодно же!
А значит, меня можно было, да? Ха-ха, Оля высунула язык, Бе-бе-бе!
Вот ты какая? Получай! Тоня с силой шлёпнула по воде своей лёгонькой ножкой да так, что брызги окатили и её, и Олю с ног до головы.