Позвольте я отведу вас чуть в сторону, и покажу вам что это. на мое предложение одна из молодых дам в черном платье зашла со мной между телегами. Я подняла подол, и показала девушке чулок. это чулки, они очень теплые, и в холод можно спокойно ходить на улице.
Где вы это взяли? она подошла ко мне вплотную, и беспардонно взялась за верх чулка, засунув в него ладонь, и задрав платье больше, чем это нужно.
Какого хрена! я оттолкнула ее, и спешно опустила подол, вспомнив, что белье здесь отсутствует
Что ты делаешь, не смей меня толкать, я должна посмотреть, что это за вещи, визжала девушка, словно ее резали.
Спокойно, обе, это подошла старшая, покажи мне, только больше прошу не орать.
Я аккуратно подняла подол, повернулась к женщине. Она взялась обеими руками за мое колено, и поднимала руки кверху до середины бедра. Нащупала край чулка с вязанной резинкой, запустила под резинку ладонь, и немного потянула. Резинка вернулась в исходное положение, женщина подняла брови. Опустила подол и взяла мою ногу за лодыжку. Я разулась, и подняла к ней стопу. Она прощупала пятку, носок, и попросила снять. Я предложила посмотреть точно такой на телеге, но она показала, что снять нужно именно этот.
Я быстро стянула чулок, она
взяла его, и засунула руку внутрь. Он был теплым внутри.
Даже в самый холодный день он будет таким теплым, окончательно осмелела я.
Я куплю все что есть, и те, что на вас, тоже уверенно сказала дама, и показала стоящим позади девушкам, что ей нужны деньги.
Одна пара стоит пять суалов, я решила идти ва-банк, у меня шесть пар с теми, что сейчас на мне. Еще есть короткие носки, которые сейчас рассматривают девушки, их десять пар, они по три суала.
Я возьму только эти, длинные. она рассматривала одеяло, сколько у вас таких?
Пять одеял, они по десять суалов, еще теплее, чем чулки, можно брать в дорогу, или спать, укрывшись ими.
Мы берем все одеяла, и все чулки, она отсчитывала из мешка восемьдесят суалов.
Севар достал с телеги мешок с одеялами и мешок с чулками. Я снимала свой чулок. Народ стал интересоваться что здесь происходит, и почему так долго свита короля стоит возле нашей телеги. Шапки не заинтересовали господ, но меня это не беспокоило. Не переживала я и о том, что подделывать мои изделия начнут очень быстро я напряла очень тонких нитей, скрутила, и прошила одеяла и чулки свободным швом вдоль. Для того, чтобы распустить изделие, нужно разрезать и вытащить эти нитки, иначе, можно только испортить. Я прошивала их всю дорогу, но не прошила свои.
Когда вы еще привезете такие? женщина строго посмотрела на меня, что еще вы делаете?
Мы приедем в холодную ярмарку, за меня ответил Севар, и привезем новые вещи.
Не продавайте их до моего прихода, строго ответила женщина, наклонила голову в знак прощания, и отошла от телеги, процессия двинулась за ней, и волна любопытных тут же оказалась возле телеги.
У меня остались только носки и шапки. Носки я решила продавать по три суала, как озвучила даме, а шапки по два суала. Севар надел свою шапку, и показывал ее всем желающим. Носки он тоже демонстрировал, сев на телегу, и сняв калоши.
Десять носков продали за час, и к восьмидесяти суалам мы добавили еще тридцать. Шапки не брали, только щупали, меряли, но не покупали. Я решила не сбавлять цену.
Подходили люди из нашей деревни, и из соседних деревень, обижались, что мы не показали им носки. Я обещала, что к холодам обязательно продам им носки дешевле, чем здесь.
Вечером, когда стало по-настоящему темно, мы упаковали все в телегу, накрыли ее тканями, и оставив соседа, солившего рыбу между телегами, присмотреть, отправились смотреть праздник. Я ждала этого момента с нетерпением, хотелось культурного мероприятия. Но думала я сейчас о том, что спать придется без одеяла и без носков. На дорогу нужно срочно вязать хотя-бы тапочки, так как калоши были велики, и холодный воздух будет проникать внутрь. Вязать я решила на выезде, в телеге, пока никто не видит. Успею, пока огибаем Среднее море-озеро.
Ярмарка пахла дымом, запеченной на углях рыбой, мясом. Люди вокруг смеялись, гуляли. Все направлялись к берегу, там было светло от костров. Настроение поднималось. На берегу, на дощатых пирсах что-то происходило. Вокруг них на воде стояли лодки, на них закрепили факелы. Из-за отражений огня в воде было еще светлее. На одном из пирсов расположились музыканты. Я рассмотрела маленькие гитары, типа укулеле, или балалаек, погремушки вроде кастаньет, небольшие бубны. Музыка была складной, и напоминала что-то итальянское, или испанское. Иногда вступала дудка, но на мой взгляд, это было лишним. Пел мужчина с укулеле. О том, что его дорога всегда обрывается на море, что куда бы он не шел, он приходит к морю. И он ничего не может с этим поделать.
Отец толкнул меня в плечо, и обернувшись, я увидела у него в руках две кружки, от них шел пар. когда он успел отойти от меня? Я взяла свою, отпила. Там явно был алкоголь и отвар незнакомых трав, а еще я почувствовала в напитке апельсиновый сок.
Что это? Там апельсиновый сок? я смотрела вопрошающе на Севара.