Я так и понял, Сандлер затушил сигарету о край стола и бросил окурок в пустую тарелку из-под салата.
А-а-а, видел? Кабанов прикоснулся к серебряному овальному знаку с изображением клубка змей, пронзенных мечом. Чуть-чуть до золотого не дотянул Потом в госпиталях чуть не год А потом уж и сюда Почитай, после всего на синекурную должность Здесь-то курорт, только отморозков, ну подчиненных, пояснил он, осаживай время от времени, чтобы не борзели
Так и чего тебе не хватает? Сандлер взял со стола наполненную стопку, поднес к глазам, и в течении нескольких секунд смотрел сквозь нее на Кабанова. Служба не в тягость: сам сказал, что настоящая синекура. Пенсию, небось, тоже получаешь, ордена и медали имеются. А что-то не понимаю Сандлер выпил и сморщился. Уф, знатная горилка! Что не так?
Все не так! угрюмо произнес полицай. Я когда с коммуняками бился, знаешь, о чем думал?
Ну, просвети.
О свободе Думал, вот поквитаюсь, со своей земли эту погань вычищу, и заживу
Так живи! Кто тебе мешает?
Извини, герр офицер, но ты наверное не расслышал: я сказал со СВОЕЙ земли. А оказалось, что никакой своей земли нет и в помине ВАША она. И никакой свободы нет, а уважением и не пахнет. Все мы русские, украинцы, белорусы славяне, одним словом звери и недочеловеки! Унтерменш! Выродки собачьи! А вчера у меня сына единственного отняли! Сам сколько раз по директиве вашей поганой, детишек собирал Вот и меня, иуду, эта участь постигла! Вот и задумался я: а какая разница? Что коммуняки, что фрицы не один ли хер? Только краснопупые хоть детишек у мамки с папкой не отымали А ваши подлинные нехристи! Даром, что на прягах «с нами Бог» писано! Нету с вами Бога Нету! И с нами его тоже нет! Полицай хватил бутылку и приложился к горлышку. Ну вот, выхлестав за несколько больших глотков почти половину бутыли, прохрипел он обожженным горилкой горлом, теперича и помирать не страшно! Ничего у меня не осталось в этой жизни Давай, он рванул китель на груди, стреляй, твое арийское величество! Стреляй уже, мочи нет терпеть все это дерьмо!!! из глаз Иннокентия неожиданно брызнули слезы.
Заткнись! рявкнул Сандлер, хлестко стеганув Иннокентия по лицу ладонью. Раскис, как баба! Соберись! Ничего у него не осталось А жена? Жена-то у тебя есть?
Есть, кивнул Кабанов, судорожно вытирая кулаками слезящиеся глаза. Утром из петли вынул не смогла пережить потери сына Сейчас в госпитале Выживет, или нет не знаю
Вот что я тебе скажу, Иннокентий, произнес Сандлер, ложа руку на вздрагивающие плечи полицая, беда имеет свойство приходить, когда её не ждешь Дерьмо случается гораздо чаще, чем мы этого хотим. Иди домой, проспись, а после найдешь меня в «Псарне». Знаешь, где это?
Кабанов кивнул.
Есть у меня одна идейка, как помочь твоему горю Я постараюсь вернуть твоего сына.
Как? вскинулся уже потерявший всякую надежду Иннокентий.
Завтра расскажу. На трезвую голову. А сейчас иди домой. И молись, чтобы супруга выжила.
Да-да, иду герр офицер
Как доберешься до школы, спросишь мастера-наставника Михаэля Сандлера. Это мое имя.
Да, я все сделаю, герр Сандлер! В потухшем взгляде Иннокетия появился проблеск надежды.
Полицай поднялся из-за стола и направился к дверям.
И вот еще что, Кеша, остановил его немец, маленький совет: держи язык за зубами! А лучше, вообще забудь о том, что ты сейчас мне говорил. В гестапо тоже не дремлют: за такие разговоры я тоже головой могу поплатится Ну, ты понял, о чем я?
Да, понял, послушно произнес полицай. Герр Сандлер Да я за вас
Не говори гоп, Кеша! Я сказал, что попытаюсь помочь А вот выйдет, или нет Ладно, иди, завтра
поговорим.
Когда Кабанов, накинув шинель, вышел из харчевни, Сандлер повернулся к мальчишкам:
Ну, что уши развесили?
Да мы и не слышали ничего, герр Сандлер, первым сообразил Вовка.
Вот и хорошо, что не слышали, удовлетворенно кивнул немец. А то уши-то на раз можно отчекрыжить. Да и языки укоротить не проблема Эй, хозяин, долго еще ждать?
Не бажайте беспокыться усё готово! Словно чертик из коробочки выскочил из кухни Волосюк., балансируя подносом, заставленным разнообразной снедью.
Вот и здорово! в предвкушении потер руки Сандлер. Наконец-то поспел праздничный обед!
Вскоре из-за поворота показалась высокая стена, обнесенная поверху колючей проволокой. Проехав вдоль нее пару сотен метров, Кабанов уперся в покрытый ледяными потеками полосатый шлагбаум. В качестве КПП руководство школы использовало большие арочные ворота усадьбы. Обветшавшую арку, некогда украшенную вычурной, а ныне обвалившейся лепниной, украшала большая вывеска с нарисованным гербом школы: оскаленная собачья морда над скрещенными метлами «Псарня». Из пристроенной сбоку деревянной будки выскочил мальчишка-караульный.
Курсант Пахомов! представился он Кабанову. К кому следуете?
К мастеру-наставнику Сандлеру, произнес Иннокентий.
Как доложить?
Начальник городского отделения вспомогательной полиции Иннокентий Кабанов.
Ждите здесь, герр Кабанов! Я доложу!
Мальчишка убежал, а Иннокентий заглушил мотоцикл, поставил его на подножку и закурил. Ветер стих, снег разошелся, кружась в воздухе невесомыми пушистыми хлопьями. Здесь, за городской чертой, он практически не таял, засыпая землю, облетевшие деревья и кустарники рыхлой белой пеленой. Кабанов докурил, затоптал окурок заляпанными грязью сапогами, и вдохнул полной грудью свежий морозный воздух. От избытка кислорода закружилась голова, Кабанов покачнулся, но устоял на ногах, ухватившись за мотоциклетный руль. Когда схлынуло головокружение, Иннокентий, опомнившись, скинул с плеч замызганную плащ- палатку и бросил её на сиденье мотоцикла. Потом нагнулся, зачерпнул добрую пригоршню снега и принялся приводить в порядок сапоги, счищая с них комья грязи. Критически оценив результаты своего труда, Кабанов хмыкнул и произнес: