А то! Мы ж русские, дядь Миш
А это здесь причем? не понял доктор.
Как причем? Говорят же немцы, что у нас, у русских, все делается через жопу!
Беда мне с вами, умниками, вздохнул Рагимов, закрывая раненного курсанта одеялом. После завтрака на перевязку. Не забудь! напомнил он Вовке. А то филонить начал в последнее время Это всех касается!
повысил голос Михаил. Понимаю, что отдирать присохшие бинты, это не пряники трескать: больно и муторно! Привыкайте! На то она и война Ну, Незнанский, показывай, как там у тебя, рана больше не гноится
После обхода в палату к курсантам заглянул мастер-наставник Сандлер.
Ну, как дела, доходяги? неофициально поинтересовался он, вместо приветствия.
Заметив командира, мальчишки завозились в постелях, пытаясь привести себя в вертикальное положение.
Лежите, не рыпайтесь! произнес Михаэль. Как самочувствие?
Гут! ответил за всех Вовка. Врач сказал, что Семку и Славку скоро выпишет. Меня через недельку, а вот Петька и Илья еще поваляются у них загноение пошло
Понятно, кивнул Сандлер. Лечитесь. А сейчас хорошая новость: в канун очередной годовщины Национал-социалистической революции, торжественно произнес мастер-наставник, руководство «Псарни» решило вас поощрить внеочередным увольнением в город! С выплатой денежного довольствия в двойном размере!
Двойного?! Не удержался от радостного возгласа Семка Вахромеев. Это ж куча карбованцев А когда в увал можно?
Хоть завтра. После торжественного построения запланирован очередной выезд в город, пояснил мастер-наставник.
А нам можно? глупо улыбаясь спросил Семен.
Если в состоянии почему бы и нет, ответил Михаэль. У доктора поинтересуйтесь
О чем, разрешите спросить? задал вопрос появившийся в палате Рагимов.
Герр доктор, по уставу обратился к врачу Вахромеев, можно нам в увольнение?
В увольнение? задумался Рагимов. Когда?
Завтра! выдохнул мальчишка.
Что, очень хочется?
Еще как! по-собачьи преданно глядя в глаза Михаилу, произнес Семка.
Ну Можно всем, кроме Незнанского и Петрова, помедлив, ответил Рагимов. Путилов вроде бы с костылями справляется худо-бедно. Ну, а остальные извиняйте слишком тяжелые у вас раны, развел руками доктор.
Ну вот, так всегда! Загрустил Петька. Кому-то всё, а кому-то
Увольнение твое никуда не пропадет, заверил Незнанского Сандлер. Как только сможешь пойдешь в увольнение. Да, неожиданно опомнился он, это еще не все новости. Есть еще одна не менее хорошая: прошедшие военно-полевые игры, в результате которых некоторые курсанты получили ранения, было решено приравнять к боевым действиям! Поэтому каждый из вас был представлен к награде почетному нагрудному знаку за ранение третьей степени! Сандлер положил на стул возле Вовкиной кровати пять конвертов. Торжественное награждение проведем, когда все раненные курсанты вернутся во взвод. А пока носите и гордитесь! Фатерлянд никогда не забывает тех, кто проливает за него кровь И пусть вам завидуют! Хайль Гитлер! Сандлер развернулся на каблуках и вышел из палаты.
Герр Сандлер, вышел следом за немцем Рагимов, я с вами посоветоваться хотел.
Вот ведь, пораженно произнес Семка, и я сподобился Вовка, дай хоть посмотреть, попросил он Путилова, сграбаставшего со стула пачку конвертов.
Так, Вовка быстро проглядел надписи, Вахромеефф. Держи, Семен.
Семка быстро доковылял до Вовкиной кровати и схватил конверт со своим именем.
Раздай пацанам, попросил его Путилов, протягивая оставшиеся награды.
Яволь, герр обергефрайтер! комично отсалютовав Вовке, произнес Семка.
Мальчишки, распаковав конверты, принялись с интересом разглядывать значки.
Такой же, как у фюрера! благоговейно произнес Славка, поглаживая пальцами лежащий на ладони черный металлический овал. Я на портрете видел Вот тут его носят, внизу, под карманом! Он пристегнул значок на левую сторону груди. Ну, теперь мы ваще первые парни на деревне! радостно заявил он. Пусть обзавидуются правильно Сандлер сказал
Да уж, было б, чем гордиться! с горечью подумал про себя Вовка, катая во вспотевшей ладони ненавистный знак. Обрамленная венком из листьев свастика, выдавленная на каске, лежащей поверх скрещенных мечей, жгла руку. Уже вторая награда
А у Вовки-то, уже вторая награда! словно в унисон его невеселым мыслям раздался веселый Славкин голос. Теперь наш взвод самый героический в школе! Пацаны, кто в увольнение завтра? Я точно двину!
Я тоже пойду, произнес Славка. Надоело лекарства нюхать! Вовка, ты с нами?
Наверно, пожал плечами мальчишка. Завтра посмотрим
Вован, ты чего такой невеселый? спросил друга Петька. Тебе хорошо: в увал пойти разрешили, а мне валяйся тут!
Не знаю, буркнул Вовка, падая
на подушку и отворачиваясь к стене. Желание трепаться на тему увольнительной у него не было.
Странный он какой-то сегодня, произнес Славка, любуясь наградой, пристегнутой к больничной пижаме.
Настроения нет, пояснил он сокурсникам, худо-бедно передвигающимся после ранений. Вон, с Петькой и Ильюхой посижу, чтобы скучно им не было.
Не, Вовка, сходи лучше, покачал головой Незнанский. Сандлер знает, что ты ходить можешь Да и остальные в курсе. Как бы не докопались ить главный праздник в Рейхе. Помнишь, что Грабб на уроке рассказывал?