хирургом он стал отличным. Со временем Адам Розенблюм открыл небольшую благотворительную клинику, в которой соответствующее лечение могли получить даже неполноценные. Отец давно перестал обращать внимания на свое неблагоразумное чадо, одаривая отеческой любовью брата и сестру Адама. Несостоявшийся наследник был счастлив: клиника приносила хоть небольшой, но стабильный доход, в его дела никто не вмешивался и не мешал заниматься любимым делом. Счастье закончилось внезапно. В конце 2007 года Фюрер объявил о начале новой победоносной войны и всеобщей мобилизации всего мужского населения стержневой нации. Так Адам оказался в доблестных рядах Вермахта в качестве начальника мобильного полевого госпиталя. Стареющий барон, ставший к старости более сентиментальным, предлагал Адаму похлопотать за него.
В тылу тоже нужны хорошие врачи, сынок. Сделай хоть раз, как я советую, наставлял он блудного сына, взывая к его благоразумию.
Но Адам высокомерно отказался у него были свои понятия чести. Он ушел на фронт с первым медицинским эшелоном. Полтора года бесконечных сражений измотали Розенблюма. Нет, его не пугали страшные раны, оторванные руки и ноги, стоны и проклятия покалеченных солдат. Он был врачом, и эта работа ему нравилась. Больше всего его пугали масштабы трагедии, количество убитых и раненных в этой, в общем-то, бессмысленной бойне. Нервное напряжение не отпускало Адама, терзало его изо дня в день. И он научился снимать этот стресс алкоголем. Благо, что спирт в его распоряжении был всегда. Днем он держался, страдая с похмелья. Каким образом он умудрялся проводить сложные операции в таком состоянии, даже для него оставалось загадкой. Но когда наступал вечер, руки Адама сами тянулись к заветной склянке со спиртом. Нынешняя ночь тоже не была исключением к часу ночи начальник полевого госпиталя едва ворочал заплетающимся языком. Собутыльником барона на этот раз, как, впрочем, и во все предыдущие, был заведующий полковым моргом патологоанатом Шульц Френкель, прожженный циник и пьяница. Спрятавшись от чужих глаз в морге, куда редко заглядывал кто-нибудь, собутыльники опустошали пятисотграммовый флакон спирта.
Ты мне скажи, барон, разлив по рюмкам остатки алкоголя, нечленораздельно пробормотал Шульц, тебя за каким хреном на передовую понесло? Ты ж фон-барон Имение свое Замок
И не о-один, икнув, добавил Адам.
Вот и я говорю: нахрен тебе все это сдалось? Отмазаться не смог?
Мог! Хирург мотнул головой, едва не свалившись со стула. Но не захотел
В б-благородство иг иг играешь? Вот я тоже ариец, но за душой ни гроша А фюрер обещал каждому надел на новой земле. А иначе зачем? Зачем? Мне идеология до одного места! Я, может быть
С-с-стой! Давай сначала выпьем! предложил Адам.
Давай! согласился Френкель, хватая дрожащей рукой рюмку с разбавленным спиртом.
За Фью-фью-фьюрера, шоб он А, ладно! Шульц запрокинул голову и выпил.
Поставив стопку на стол, Френкель умудрился опрокинуть на пол пустую склянку из-под спирта.
Уже все, кончилась живая водичка? пошерудив носком сапога осколки, поинтересовался патологоанатом.
У меня не кончится, успокоил собутыльника барон. Чего-чего, а этого добра хватает!
Я схожу? Шульц прикрыл один глаз, иначе фигура Адама начинала двоиться.
Вместе пойдем! заявил хирург. К тому же закуска кончилась
Да ну её! сморщился Френкель. У меня от нее изжога.
Изжога у тебя от спирта, авторитетно заявил барон. Не будешь жрать как следует заработаешь язву! Э-то я тебе как врач говорю.
Я сам врач! стукнул себя кулаком в грудь Шульц.
Какой ты врач? рассмеялся Адам. Ты мясник!
Тут я готов поспорить
Но поспорить им не удалось за толстой, обитой листовым металлом дверцей мертвушки раздался шум. Как будто что-то тяжелое упало на пол. Врачи переглянулись.
Кто там у тебя? поинтересовался хирург. Живой что ли?
Нет. Трупы одни. Я проверял
Ах ты, пьянь! Живого от мертвого различить не можешь? Я хоть днем не пью! А ты весь день хлещешь Вот и результат!
Да не мог я живого в морг законопатить, оправдывался патологоанатом. Опыт не пропьешь
Я проверю. И если
Валяй, проверяй! Если боевому товарищу веры нет! Я военврач! С закрытыми глазами труп от живого отличу!
Открывай! приказал Адам. Посмотрим, что там у тебя свалилось
На подгибающихся ватных ногах Шульц добрался до дверцы и отодвинул скрипучий засов.
Свет включи, напомнил хирург.
Шульц щелкнул рубильником, включающим свет в мертвушке, а затем настежь распахнул
дверь.
Майн Готт! Френкель отшатнулся, нос к носу столкнувшись в дверном проеме с безмолвно стоящим человеком.
Ну, шо я тебе г-говорил? Я ок-казался п-прав! победно воскликнул Адам. Зак-к-конопатил в мертвушку живого, алкаш! Не получишь завтра спирта на опохмел! И воще больше ни капли не дам! пригрозил он патологоанатому. Совсем мозги пропил! Это же уму непостижимо живого в мертвушке держать?
Шульц тем временем продолжал пятиться назад. Его лицо утратило присущую всем алкоголикам кирпичную красноту теперь оно могло поспорить белизной со стерильной ватой. Наступив на осколок склянки из-под спирта, Френкель оступился и плюхнулся на задницу.