Ну разве они не понимают, что мы собственными руками выроем себе яму! Кранц нервно принялся ходить из угла в угол.
Да не волнуйся ты так, Густав, гауляйтер нацедил в стакан на два пальца хорошо выдержанного коньяка и протянул Кранцу, выпей! Возможно, ничего путного из этого не получится, и рейхсминистерство свернет эту программу.
Нет, Отто, ты не понимаешь это тенденция! Неужели у нас не хватает солдат? На худой конец те же Власовцы, Бендера? Они хоть воюют осознанно, за идею! А эти
Ладно, хватит болтать! остановил словоизлияния Кранца Розенбуг. Все готово для приема первой партии?
Густав хмуро кивнул.
Рейхскоммисариат «Украина».
«Псарня» первый детский
военизированный интернат
для неполноценных.
Итак, засранцы, прочистите уши и слушайте, что я вам скажу! Повторять не буду! надрывал глотку Роберт Франц, старший мастер-наставник военизированного интерната для неполноценных. По-русски он говорил чисто, без малейшего акцента. Вам, уроды, неслыханно повезло вас вытащили из дерьма, которым вы по сути и являетесь! Но он сделал многозначительную паузу, а затем продолжил, лично фюрер дает вам, скотам, уникальную возможность принести пользу Новой Германии. Служить Фатерлянду большая честь даже для немецких солдат
А мы-то тут причем? донесся до наставника нахальный мальчишеский голос. Пусть предатели, навроде тебя, под немцев прогибаются! А я не буду!
Это кто у нас такой умный? рыскающий взгляд наставника пробежался по разношерстой мальчишеской толпе.
Ну, допустим, я! развязно ответил все тот же голос.
Тогда шаг вперед, смельчак! Роберт наконец увидел наглеца. Мальчишка, смело глядя в глаза наставнику, вышел из строя. Имя, фамилия! рявкнул Франц.
Владимир Путилов, не испугавшись, все так же нагло ответил пацан.
Значит Вольф, задумчиво произнес старший мастер-наставник, размышляя, как ему поступить с зарвавшимся подростком.
Сам ты Вольф, морда полицайская! не полез за словом в карман мальчишка. Я Владимир!
Дерзость это хорошо! холодно произнес Роберт. Настоящий мужчина, а тем более воин, должен быть дерзок. Но дерзость хороша в бою, повысив голос, произнес Франц, чтобы его хорошо слышал весь строй, а дерзость по отношению к командиру наказуема! После построения неделя карцера! На хлеб и воду! Кормежка раз в сутки! Все остальные будут получать полноценное трехразовое питание! Да, чуть не забыл наставник, обращаясь к мальчишке, почему ты решил, что я предатель и «морда полицайская»?
А чего тут понимать? По-русски вон как лопочешь ни один немец так не умеет! Значит наш, русский. А если русский с немцами, значит предатель, морда полицайская! на одном дыхании выпалил Вовка.
Значит так, громко заявил Франц, поясняю для всех! Я, Роберт Франц, старший мастер-наставник «Псарни», являюсь истинным арийцем! И буду требовать от вас, ублюдочных унтерменшей, уважать чистоту моей крови! Это раз! А насчет моего русского языка он криво усмехнулся. Я родился и вырос в России. Мои предки поволжские немцы! Поэтому не считайте меня ровней. С завтрашнего дня каждая провинность будет строго караться! На сегодня я вас всех прощаю! Кроме тебя, Роберт широко улыбнулся Володьке, однажды наложенные наказания я не отменяю. Сейчас все идут в баню, затем получают обмундирование и в столовую. А ты, мой дерзкий друг в карцер!
Петька смотрел в спину удаляющемуся в сопровождении охранников Вовке и тяжело вздыхал помочь своему смелому другу он не мог. Вскоре Вовка исчез за углом бревенчатого барака. Петька шмыгнул носом и прибавил шаг после бани немцы обещали кормежку, а жрать ох как хотелось, невзирая ни на что. В большом предбаннике мальчишек заставили раздеться до гола, приказав сваливать грязную одежду в одну большую кучу. Затем, выстроив их в некое подобие очереди, быстро обрили наголо. После стрижки, выдав каждому по большому куску душистого мыла и