Надо обогнуть попу. Я облизала губы и снова посмотрела вниз. Мое бегство не осталось незамеченным: несколько парней глазели на меня, задрав головы.
Мама стучала дверями шкафа, ругалась, потом расчихалась верно, решила заглянуть в камин. Попа нимфы торчала непреодолимой преградой. Собравшись с духом, я протянула руку влево, схватилась за выступ. Или лучше вернуться?
Не надо, произнес кто-то совсем рядом, и от неожиданности я дернулась, нога соскользнула, я взвизгнула, но не успела толком испугаться, как оказалась в уверенных сильных объятиях.
Мы летим! воскликнула я, рефлекторно обхватив парня за шею.
Это магия, улыбнулся он и развернулся вместе со мной в воздухе. Как тебя зовут?
Арнелла, выдохнула я, можно Арья.
Так зовут меня друзья, а этого парня, спасшего мне жизнь, наверняка можно считать другом. Золотые волосы, голубые глаза, воздушник, конечно, но одет не в форму. А его улыбка в сто раз милее чем у того жениха, иллюзия которого уже наверняка рассеялась.
Кевин, представился он, как будто нет ничего необычного в том, чтобы знакомиться вот так, на лету. Ты спешишь, Арнелла?
Я помотала головой, прижимаясь к его груди и чувствуя спокойное и ровное биение сердца.
Тогда я, кажется, знаю одно место, где тебе понравится.
Он снова улыбнулся и полетел со мною вместе, и я даже не смотрела куда, не в силах оторвать взгляд от его лица.
***
Кевин опустился так плавно, что я даже не почувствовала толчка. И лишь когда он поставил меня на землю, разжала руки с долей сожаления. Это было так восхитительно: чувство полета, ветер в волосах, объятия...
Как тебе? поинтересовался Кевин, осматриваясь. Я люблю здесь бывать.
Мы очутились на крыше академии, в самом центре звезды, что расходилась в стороны шестью лучами. Каждое крыло академии было оформлено в своем стиле, но здесь, наверху, все они были одинаковыми.
Очень красиво, честно ответила я, глядя на парня.
Итак, Арнелла, Кевин сел на край крыши, выходящей в сторону, где вдали блестело море, и свесил ноги, что ты делала на карнизе женского общежития?
Я осторожно присела чуть позади, держась подальше от края.
Убегала от мамы, вздохнула я.
Раздражение и злость схлынули, и на их место пришло понимание того, как глупо я поступила. Я ведь могла разбиться. Если бы не Кевин.
Мне это знакомо, он не стал насмехаться и понятливо улыбнулся. Моя мать тоже та еще мегера. Дай угадаю, она забраковала всех твоих женихов? И поэтому ты все еще в академии? Уверен, тебя осыпали сотнями предложений.
Моя мама была бы счастлива, если бы я приняла одно из них, ответила я, польщенная его предположением. Она боится Лабиринта.
Вот как? удивился он. Выходит, это ты не хочешь замуж?
Не то чтобы не хочу, ответила я. Хочу, наверное. Но не так.
Ты уже в кого-то влюблена? Кевин бросил на меня пытливый взгляд.
Нет, ответила я. В том-то и дело.
Он кивнул, и я, почувствовав наконец поддержку, на одном дыхании выпалила:
Почему мужчин не заставляют запечатываться? Почему женщины лишь средство для воспроизводства других магов? Почему нас считают такими слабыми?
Напротив, спокойно ответил Кевин, вновь поворачиваясь к морю и жмурясь от солнца, к которому протянула лапу сизая туча. В том-то и соль, что женщины-маги
очень сильны. В женщинах обычно куда больше хаоса, и удержать его сложнее. Ты ведь знаешь, что за Стеной?
Хаос, ответила я. Ты уже был там?
Кевин кивнул, и его лицо омрачилось.
Наш мир упорядочен и живет по своим законам, которых в хаосе вовсе нет, сказал он. Там все не так. И это сотворила женщина. Она сражалась плечом к плечу со своим любимым, и когда он погиб, выплеснула всю свою ярость и боль. Все, на что была способна. Она сожгла саму ткань мироздания.
Она была огневичкой? отчего-то шепотом спросила я.
Да. Правда, что у вас на потоке есть девушка с наследственностью огня? с любопытством спросил Кевин, поворачиваясь ко мне.
Правда, ответила я.
Но их же сразу запечатывают.
Она нужна ректору.
Странно, задумался Кевин. Видимо, это приказ императора. Огневиков все меньше, и мастеру Адалхарду решили подобрать жену наверняка. Ты бы видела, как он владеет огнем! Самый сильный маг из всех, что я знаю. Его посох раскаляется, и дракон, что украшает вершину, извергает пламя как живой. Огненный вихрь, огненный дождь, стена огня все заклинания, которые только существуют, удаются ему как никому другому.
Я опустила ресницы, пытаясь скрыть раздражение. Вот о чем мне точно не хотелось говорить, так это о магическом потенциале ректора.
Как он швыряет огненными шарами в тварей хаоса, не унимался Кевин. Взмахнув руками, сделал несколько пассов в сторону моря.
А они страшные?
Дожилась: даже тварей хаоса мне обсуждать приятнее, чем мастера Адалхарда.
Симпатичными их не назовешь, усмехнулся Кевин. Но не бойся, за стену они не сунутся. Так что ты никогда их не увидишь.
Если я пройду лабиринт и потом закончу академию, то увижу, упрямо возразила я.
Я бы скорее поставил на то, что еще до лабиринта ты влюбишься и запечатаешься, и пойдешь под венец с каким-нибудь счастливчиком, усмехнулся он.
А в лабиринте тварей не будет? Там ведь тоже... хаос.