Не, Спиридон, посмеивался Громов. Мороза они бы не выдержали.
О! Вот и я толкую что русскому хорошо, то немцу смерть.
В беседке обычно пили ром тягучую, из сахарного тростника, самогонку, с едким запахом и вкусом закусывая солеными помидорами и маринованными огурцами. Иногда приходили девчонки Камилла и Бьянка, тогда готовили пунш или даже варили из красного вина грог или глинтвейн, изрядно добавляя корицу и перец. Впрочем, то было редко девушкам дождливый холод не нравился, они предпочитали проводить время дома, а днем в каких-нибудь заведениях.
Исполняя поручение возлюбленного (а здесь для всех мужа), Бьянка почти каждую ночь докладывала о разговорах с Камиллой, так что сплетен о жизни чарльзтаунского общества Громов наслушался в избытке, а вот к цели своих расспросов не приблизился ни на шаг о «Красном Бароне» ничего не услышал. Даже о капитане Лоусоне увы, ничего. Зато о внебрачных связях похотливой губернаторской женушки
Такого рода сплетен хватало и здесь, в Нассау, городе, когда-то тоже называвшемся Чарльз Таун, по имени короля Карла Стюарта, а затем, в угоду политике, переименованный в честь нового короля Вильгельма, принца Оранского-Нассау. Вот эти последние сплетни, кстати, оказались весьма интересны.
Опять же, по заданию капитана их собирал Том, черный слуга, не брезговавший общаться и с окончательно падшими людьми, типа старого спившегося индейца, откликавшегося на имя Пьер, что постоянно околачивался на заднем дворе таверны «Черная голова», довольствуясь объедками и стаканом самого гнусного рома.
Здесь стали вновь вспоминать некоего капитана Эвери, сэр, сидя в беседке, поведал Том. Генри Эвери, а еще его называли Бенджамин Бриджмен или Длинный Бен, и какое из этих имен настоящее не знает никто. Он жил здесь, в Нассау, а потом ходил на частном судне с каперской грамотой от испанцев, уже там, в Европе ловили французских контрабандистов. А однажды, в Кадисе, матросы самовольно захватили очень хороший корабль, переименовали судно в «Фантазию», выбрали Эвери капитаном и отправились искать удачи к берегам Африки, а затем и в Красное море. И вот там-то Длинному Бену несказанно повезло, сэр! Он захватил два индийских судна, из тех, что перевозили паломников в Мекку, на них обнаружилась целая уйма золота и драгоценных камней! Все люди Эвери вернулись в Нассау состоятельными и уважаемыми людьми, сам губернатор им тогда был некий Томас Трот устроил этим молодцам самую теплую встречу. Думаю, не за просто так! Пираты отдали ему и свой пришедший в полную негодность корабль, он и сейчас догнивает на берегу, неподалеку. В ноябре того же года англичане уволили Тротта, однако позволили ему увезти с собой нажитое состояние. И знаете, где поселился бывший губернатор?
И где же? зевнув, переспросил Андрей.
В Каролине, масса Эндрю! Имел в Чарльз Тауне особняк, года три назад умер.
А что пираты? привстав с лавки, Громов сладко потянулся. С этим, как его, с Эвери
Все пираты разбежались, опасаясь англичан, вынужденных вступиться за индийцев. Сам же Эвери с несколькими своими людьми купил небольшой шлюп и отплыл в Ирландию, где и затерялся вместе со своими сокровищами. А тех, кто остался здесь, в скором времени арестовали англичане, некоторых даже повесили, а вот о Длинном Бене с тех пор ни слуху ни духу.
И кто тебе все это рассказал? молодой человек усмехнулся. Тот самый пьяница-индеец, как его Пьер?
Этот индеец Пьер, однако, очень неглуп, масса! поспешно заверил Том. Правда только когда трезвый.
Увы, нечасто
Но он-то мне
и рассказал, с чего б это вдруг здесь, в Нассау, вспомнили то, что случилось лет десять назад! С того, масса Эндрю, что с недавних пор кое-кто начал очень настойчиво наводить справки о Длинном Бене! И этого кое-кого вы прекрасно знаете, разрази меня гром! Вернее будет сказать, не этого, а эту
Что?
Это наша Камилла!
Камилла? Андрей рассмеялся. Господи! Вот ведь любопытная Варвара. Ладно, сегодня за пуншем ее про эту историю и спрошу.
Может, лучше не надо спрашивать, масса? оглядываясь по сторонам, зашептал негр. Думаю, не просто же так это все молодой госпоже надобно.
Да, наверно, ты и прав, чуть помолчав, Громов поднялся на ноги. Не стоит, мало ли обидится еще. В конце концов кому какое дело до чужих интересов?
Я тоже так думаю, масса Эндрю. Как говорил полковник Роджерс, чтоб он поскорей сдох, меньше знаешь, крепче спишь.
Золотые слова, Томми!
Приготовленный тетушкой Мартой пунш пили в доме, на первом этаже, в небольшой столовой с овальным столом и стульями, обитыми красным сукном. Столовую украшали две картины в резных деревянных рамках, изображавших плывущие в ревущем море суда, причем корабли были выписаны в стиле поздних импрессионистов, а море уж точно не Айвазовский, скорей, Пиросмани.
Глядя на картины, Громов завел разговор о море, о гавани, об острове Нью-Провиденс и знаменитых пиратах. В гости как раз заглянул поддержавший беседу шкипер Антуан, и упоминание о капитане Эвери вплелось в разговор весьма органично, правда, особо никого не задело Камилла даже ухом не повела, наверняка давно уже удовлетворив свое любопытство.