Мы с отцом решили особо не мудрить и не делать из контейнеров хоромы, а просто поставили четыре сорокофутовика друг на друга и утеплили снаружи пенополиуританом, купленным в Японии. Этим пенополиуританом утепляют борта судов, и наносится он из пульверизатора. Потом прямо на него наклеили сверху пластиковые фасадные панели, закрывающие его от солнечных лучей, а сверху контейнеров поставили дровяную двускатную крышу. Дверьми, контейнера, конечно, соединили и четыре окна прорезали.
Тут же приехала комиссия из строительного надзора города Артёма и попыталась нас «прищучить», но мы показали документы на четыре контейнера и продемонстрировали их внутри, сказав, что сия конструкция даже не временное строение, а просто четыре контейнера, стоящие без никакого, даже самого простого, фундамента, предназначенные для хранения имущества, дачного инвентаря, урожая и семян.
Председатель комиссии почесал затылок и сказал:
Не знал, что так можно было. А ведь и простоит хренову кучу лет! Молодцы! Себе надо контейнер купить!
Ага! Кто тебе его продаст подумал я, но вслух ничего не сказал.
Светлана Чарусова снова уехала к бабушке на Украину, так и не покатавшись со мной на мотоцикле, и я катал других девчонок, забирая их прямо с пляжа, куда стал приезжать на «Ямахе». Пропуск на территорию спорткомплекса я выпросил у Рамзина, вернувшегося в отличном настроении с Подмосковных сборов, где очень хорошо оценили подготовку его группы. И я в наглую воспользовался своим служебным положением цинично использовав «старшего товарища» в качестве просителя для меня «льгот» у начальника краевого управления. К удивлению Рамзина, Григорьев лично написал на ходатайстве: «Сделать!». А Рамзину сказал, чтобы и водительское удостоверение выдали «нормальное», без ограничения по возрасту.
Ха! Теперь я мог и девчонок катать на «папиной машине», но пока ограничивался мотоциклом.
Кто-то из покорённых «Ямахой» девушек поинтересовался, почему я не приезжаю к месту сбора всех «рокеров», как, почему-то себя называли Владивостокские мотоциклисты, памятнику-мемориалу
подводной лодке «С-56», что у нас стоит на корабельной набережной?
Я об этом месте не знал, а просто пожав плечами, сделал себе зарубку на память. Обладатели разного вида мототехники собирались у мемориала в семь часов вечера немного общались и разъезжались по городу небольшими компаниями. Это был такой клуб по интересам. Лидерами во всех отношениях тут были обладатели мотоциклов «Ява». И чем круче она выглядела, тем уважительнее относились к владельцу. Явам задирали рули, делая их как у «Харлеев», увешивали зеркалами, поднимали «сидушку», выгибали трубы глушителей, и хромировали, хромировали, хромировали.
Моя «скромная» Ямаха не производила сильного внешнего впечатление, но на «рокеров» подействовала, как вожделенная для колдуна «Лампа Аладдина». «Рокеры» её обступили и тянули руки, чтобы потрогать, но без моего разрешения себе этого не позволяли. А я разрешения не давал, молча сидя в обтягивающем тело чёрном комбинезоне и «колпаке» с опущенным забралом.
В первый вечер я так ничего не сказал, хотя меня о чём-то и спрашивали, а просто постоял-постоял и уехал. Не знаю, почему я так поступил, но что-то мне не понравилось в этом сборище самолюбивых пижонов. Они, похоже, считали себя «элитой». Особенно некоторые, те, кто имел самые крутые тачки. Ява был мотоциклом дорогим, а довести её до желаемого улучшения, стоило ещё дороже, поэтому здесь собирались точно не дети сварщиков.
Поэтому я продолжил катать совершеннолетних купальщиц. Вокруг меня даже образовался «кружок почитательниц». Сначала со мной познакомилась Ирина, спросив, нет ли у меня трёх копеек одной монетой, «а то без сиропа вода уже надоела». Трёх копеек у меня было много, но девушка мне приглянулась, и я сразу понял причину её «подката», и предложил ей «испить из моего сосуда». Она сначала нахмурилась, но увидев, что я нырнул рукой в свой рюкзак и достал пластиковую бутылку с оранжевым напитком, расширив глаза, улыбнулась.
Это что? спросила она. Что за бутылка? Откуда такая?
Заграницей такие бутылки входят в оборот. От стекла отказываются. Пластик всему голова! Лёгкий. Удобно воду наливать и с собой брать. Два литра, а ничего не весит. Не наша стеклянная двухлитровая банка.
Я вынул из сумки стопку разрисованных картинками и иероглифами стаканчиков от йогурта и, отсоединив один, налил в него напиток. От вида стаканчика девушка едва не закачалась и прикасалась к нему губами с таким выражение лица, как будто прикасалась к волшебному хрустальному кубку с живой водой.
Но это была не живая вода, а сильно разбавленный мной холодной кипячёной водой концентрированный сок манго. Нравится мне всё разбавлять и делать из соков «морсики».
Однако на девушку и сок манго произвёл оживляющий эффект. То есть напиток очень понравился. Она смаковала его со сладострастным выражением лица долго, до последней капли, которую попыталась достать языком.
Давай ещё налью? предложил я.
Девушка очнулась, как ото сна и протянула руку со стаканом. Я налил ещё. Она снова выпила и хлопая длинными ресницами спросила: