Полк был, как уже отмечалось женским, но с мужскими вкраплениями. В том числе командиром данного дивизиона был старший лейтенант Акимов. Пока расчеты нервно суетились, генералы здесь явно появлялись не часто, командир дивизиона, как только приехавший генерал немного отвлекался в сторону, напускал грозную
мину на лице, пугая подчиненных. Но как только поворачивался к командиру, тот сразу становился приветливым. Субординация!
- Давно полк формируется? - спросил Романов, чтобы хоть немного отлечь Акимова от этого безобразия.
- Девять суток, товарищ генерал! - молодцевато ответил бравый старший лейтенант, стараясь хоть собой прикрыть довольно бестолковый женский состав.
- Однако! - удивился, нет, даже изумился генерал, - и вас таких не только отправили на фронт, но и поставили на боевое дежурство?
- Генерал-лейтенант Громадин сказал, что сейчас у него нет совсем обученных войск, и поэтому обучаться будем параллельно с военными действиями. Да вы не беспокойтесь, товарищ командующий, мы просто все силы бросили на обучение стрельбе и технике, а шагистику забросили. Вот они и строятся, откровенно говоря, как коровы. Но стрелять уже умеют, сами выдели, товарищ генерал-лейтенант, а?
Генерал-лейтенант Романов, конечно, был не очень-то рад этим коровам в строю, но стреляли он действительно неплохо, и, может даже, спасли его.
Он вздохнул и вызвал командира дивизиона. Старший лейтенант Акимов очень удивился, но ноги уже сами несли. Все-таки он был профессиональный военный!
- Старший лейтенант Акимов, за доблесть и профессионализм ваших подчиненных, проявивших при воздушном налете, когда зенитный расчет рядовой Федоровой одной очередью сбил немецкий истребитель, повышаю вас до звания капитана. Поздравляю.
Первый раз красный командир Акимова, служащий уже почти десять лет, смутился и покраснел. От командующего он ожидал всякого, но не этого. И мало ли, чтоего пигалицы почти трех аршин ростом сбили самолет. Так даст от «хорошего настроения»!
Но голос был ровный молодцеватый:
- Служу Советскому Союзу!
Зато уж расчет пулеметной установки рядовой Федоровой удружил, мялись и толкались они, идя, как коровы!
Романов вроде бы не видел, или не обратил внимания. Наградил: командира установки Федорову и наводчицу орденом Красного Звезды, остальных девиц Кириллову и Извозчикову медалями «За отвагу».
Но потом громко и ядовито сказал:
- Товарищ капитан, разрешаю вам присвоить военнослужащим звания: Федоровой старший сержант, Перминовой сержант, Кирилловой и Извозчиковой ефрейтор. Но после того, как они научатся ходить в строю. А то форменные безобразия, а не красноармейцы!
Глава 16
И постарался забыть о прекрасном поле, ведь женат уже. Да и проблем собственных море, только оборачивайся. Сергей Александрович опять подумал о своих взаимоотношениях с И.В. Сталиным и решил, как наиболее вероятным:
Раз Хозяин тащит его в политику, что в этом случае очень плохо, поскольку очень даже явно окончится свинцовой точкой в виде пули. А самому отказываться нельзя, поскольку точка будет вся та же, просто с другой стороны. Значит, надо показать себя в другой сфере, скажем, в военной и еще конструкторской. Может и в управленческой. Но не в политической, сунула его судьба нелегкая в великие князья. И теперь даже не знаешь, от кого шарахаться то ли от широкой массы враждебных большевиков, то ли от их «приветливого» Вождя, Господи упаси.
А вот если он будет талантливым полководцем, то, по крайней мере, сможет спасти. И.В Сталин ведь не дурак, понимает, что постоянно отступать до Москвы нельзя, так ни какое государство не выдержат.
И первым делом, надо сделать из его войсковой группы наконечник всего Западного фронта. А то у него и из Жуковым какой-то косяк происходит, и Западный фронт пассивно стоит, тогда как его войсковая группа старается. Но ведь группа не Швейцария, за всю Россию, пардон СССР, трудится или воевать не будет.
Итак, сейчас он в штабе группы еще подумает, обмозгует, потом позвонит Жукову, он ведь не тупой, поймет, что дело ему предлагаают, пусть и рискованное, но золотое. А потом к Сталину, показать себя, как полководца. Не надо меня под расстрел, то есть в политики, я еще пригожусь!
В штабе группы генералы и командиры молча смотрели вдруг на иконостас на груди командующего. Прямо-таки остолбенели. Попаданец его хорошо понимал. Три высоких ордена сразу было практически невозможно получить и в победный 1945 год. А уж в тяжелом 1941-ом году одну медальку бы получить за радость. Кого он так сумел ограбить?
- Это, товарищи, мне и
за прошлое и за будущее, - туманно объяснил он и объявил: - есть и кое-кому из вас награды, а поскольку всем ехать некогда, да и невозможно, то некоторые награды я привез прямо в наш штаб.
Не откладывая надолго, он сразу же, в присутствии генералов и штабных командиров наградил К.К. Рокоссовского орденом Ленина Константин Константинович скупо улыбнулся. После ареста еще до войны каждый орден был для него, как своего рода гарантия вторичного задержания.
- Г.М. Михайлова и тоже орденом Ленина. А вот Григорий Михайлович улыбнулся уже открыто и радостно. Начало войны для него было тяжелым. Как оказалось, воевать он не умел и даже не знал. После победоносного Халхин-Гола, когда ему дали звание Героя Советского Союза и значительно повысили в воинском звании, Великая Отечественная война казалась долгим кошмарным сном, из которого нельзя вырваться. И вот первый лучик солнца. И все благодаря бригадному комиссару, а ныне генерал-лейтенанту, который носил аристократическое звание (до сих пор не верится) великого князя.