Идя по вектору Минскому шоссе по обоим сторонам, они не сколько сматывали немцев на Запад те пехотными частями тупо вцепились в придорожные деревни и села, хотя и видели, что их обходят. Но 1941 год! Окружаемые захватчики спокойно оставались в окружении, надеясь на танковые и моторизованные дивизии.
Они действительно вскоре подошли, но, измученные зимним маршрутом и истощенные непрерывными боями, прорваться смогли только частично. А остальные начали откатываться на Запал месяц раньше и быстрее, чем в прошлой реальности.
А в наступление прошел последний и самый мощный удар прямого воздействия. Здесь были почти все танковые и самоходные соединения. Правда, артиллерии резерва сюда почти не хватило. Но зато сюда подошли неполная бригада «катюш», железнодорожный артиллерийский дивизион 12-дюймовых орудий, 3 бронепоезда с головной 3-дюймовой (76-мм) морской пушкой. И дивизион, и бронепоезда имели большие недостатки. Но в совокупности били сильно, не давая немцам укрепиться.
Кроме того, 16 армия, в состав которой вошла ударная группировка, сама имела довольно сильную артиллерию (11 противотанковых облегченных полков, спешно сформированных в октябре 1941 года из зенитных полков). И то, что не разбили мощные морские орудия издалека, били зенитные 37-мм, 76-мм, 85-мм орудия.
А по площадям с живой силой били «катюши». Калибр у них был сравнительно небольшой (М-8, М-13), но для пехоты этого хватило. А еще психологический визг и гром, оставляемый после каждого залпа...
В общем, первые двое-трое суток немцы еще могли защищаться. А потом 3 группа покатилась обратно по этому же Минскому шоссе. Инерция отступления была такой сильной, что не помогло пополнение довольно сильной 4 полевой армии. Да и то, ее солдаты были, хотя и после победоносного сражения, но уставшие, от тяжелых боев, а сами соединения нуждались в пополнении и отдыхе.
Вместо этого их с ходу бросали в сдерживающие бои, в смутном ожидании, что у русских снаряды окончатся раньше, чем у них люди.
Надежды, кстати, логичные, наш наркомат боеприпасов, как и вся оборонная отрасль, только еще развивалась и продукцию давала на фронт недостаточно. Но ведь давала, а поскольку великий князь Сергей Александрович был у Хозяина в фаворе, то хотя бы на одном участке снарядов было достаточно.
Сам командующий наступающей группы как-то механически работал «под Кутузова» - равнодушно-спокойно реагировал на все действия как советских, так и немецких войск. Меланхолично (о как я устал!) давал приказы и распоряжения. Только глаз оставалось двое, ибо как-то не ранили его по серьезному. Ни в лицо, ни в конечности, чтобы видели для наглядности.
Между тем, наступление шло уже несколько суток. Было оно тяжелое, но победоносное. А вот реакция из Ставки на нее оказалась какой-то странной. Первой ласточкой был звонок начальника генштаба Маршала Советского Союза Б.М. Шапошникова.
- Послушайте, голубчик, - в своей обычной манере озабочено сказал он, - где ваши войска?
Сергей Александрович лаконично доложил. Войска за первые дни наступление шли медленно, но все же продвинулись уже на 30 километров, и взяли обратно Волоколамск.
- Так, - по-прежнему озабочено проговорил Шапошников, - вы точно уверены?
- Так точно, товарищ Маршал Советского Союза! - твердо сказал Романов.
- Хм, - сказал Шапошников, - а почему тогда
Что было непонятно маршалу, попаданец не понял, поскольку собеседник положил трубку. А потом на следующий день позвонил сам И.В. Сталин.
Глава 12
- Где все же ваша войсковая группа, товарищ Романов, - прямо спросил он, - и где вы сами лично? Скажите мне хотя бы по моему телефону «ВЧ», если не можете приехать вКремль сами!
Надо же! -удивился попаданец, - в прошлой реальности такие человеколюбивые мысли появились у Сталина примерно в 1943 году, не ранее. Хотя определенные намеки уже были в 1942 году, но не в 1941 году же!
- Товарищ Сталин! - доложил он, - основная ударная группировка с помощью танков и САУ ведет бои примерно в 15 20 километров западнее Волоколамска. Сам я со штабом группы нахожусь в этом же городе.
- Точно в этом городе? - странно осведомился Вождь, - не перепутали случайно или с большого перепуга?
- Никак нет, товарищ Сталин, - уперся Сергей Александрович, - штаб группы находится во дворе местного горсовета, при немцев здесь была комендатура. Во дворе валяется часть ее вывески «Voloka»
- Хм! - произнес Хозяин, - скоро к вам приедет товарищ Василевский. Хоть его не спугните ненароком.
И положил трубку. У Сергея Александровича надсадно запершило горло. Неужели его оклеветали в НКВД? Днем ранее у них состоялся довольно ожесточенный спор по поводу трибунала. Начальник войск НКВД Западного фронта генерал-лейтенант Г.Г. Соколов настаивал бескомпромиссно расстреливать всех дезертиров и трусов. Сам великий князь не возражал против наказания, но не так же. И даже не из человеколюбия. В конце концов, всех не пожалеешь. Идет война, а некоторые «умные» прячутся за спины.
Но из-за этого расстреливать тысячи людей, в то время как у него, да и не только у него, по всему Западному фронту нет ни одной полностью укомплектованной дивизии. Тут даже жестокий Жуков, не возражая против расстрела, считал излишне в таком количестве.