Гильдис вскочила на ноги:
Ты говорил, что для бегства нужны средства я их принесла.
Это золото подарил тебе отец, чтобы ты убежала с меченым?
Гильдис растерянно молчала, глядя на Туза почти с испугом.
Золото принадлежит Башне, твой отец просто украл его.
Гильдис с размаху ударила его по лицу, кровь тонкой струйкой побежала по подбородку меченого.
Это ты зря, сказал он, медленно поднимаясь с земли.
Верни мне золото.
Не могу, глухо сказал Туз. Если оно попадет в Бург, то нам здесь солоно придется. В добавок к стае нахлынут еще и жадные буржские авантюристы. Ты должна меня понять, Гильдис, это золото погубит и тебя, и твоего отца.
Неужели ты такой подлец, Туз? В глазах ее удивления было больше, чем обиды. Ты боишься?
Туз рассердился, ледяные глаза сверкнули из-под шапки русых волос:
Я ничего не боюсь.
Тогда ответь мне, почему Она не договорила и скрыла лицо руками.
Туз обнял ее за плечи и притянул к себе. Он гладил девушку по волосам и говорил, путаясь в собственных мыслях, морщась от прихлынувшей тоски. Она не захотела его понять, а может быть, не могла слишком уж разные они были люди: меченый, сросшийся всем своим существом с Башней, и девушка из далекого, почти нереального Бурга.
Гильдис не понимала и не хотела понимать. Разве долг может помешать любви? Это не долг, это просто рабство. Человек волен сам строить свою жизнь, не оглядываясь на других. А если не волен, то он не человек, а животное послушное пастухам.
Гильдис вырвалась из его объятий и вытерла ладонью мокрое от слез лицо.
Меченый, выдохнула она, стараясь вложить в это слово все презрение, которое сейчас испытывала к нему, Выродок, способный лишь ненавидеть. Без роду, без племени, без чести.
Туз поднял руку для удара, но тут же опустил ее.
Сучка! выдохнул он с яростью. От пса не рождается женщина. Будь проклят тот день, когда я увидел тебя.
Туз как слепой кружился вокруг своего коня, не в силах попасть ногой в стремя. Конь заржал и взвился на дыбы, сержант ударил его ногой в пах, а потом прыгнул в седло, не касаясь стремян. Конь рванулся вперед, вынося всадника через густые заросли на тропу. Туз хотел обернуться и крикнуть Гильдис что-нибудь обидное, но из горла вырвался хрип, страшный в своей безнадежности.
Мир раскололся в
этот день для Туза, словно молния из черной тучи ударила в сердце. И не было сил, чтобы собрать и склеить разлетевшиеся осколки. Он лежал, уткнувшись лицом в стену, стиснув зубы, пересиливая боль в душе и слабость в теле.
Тебя капитан вызывает, негромко сказал появившийся на пороге Сурок.
А пошел он
Сурок на всякий случай проверил, нет ли кого за дверью.
Если с бабой не поладил нечего на других зло срывать.
Туз резко обернулся к товарищу, но ничего не сказал, только губами пошевелил в бессильной ярости.
Ладно, вздохнул Сурок, я передам капитану, что ты болен разбился, упав с лошади.
Погоди, остановил его Туз, доставая из сумки слитки золота, Отдай капитану.
А что сказать-то?
Скажи, что зайду попозже.
Смотри, Туз, покачал головой Сурок. Капитан не в гости тебя зовет.
Туз провел по лицу рукой, собираясь с мыслями. Идти к капитану ему не хотелось. Лежать в четырех стенах было невыносимо. Даже воздух Башни, ее узких коридоров и казематов, казался ему затхлым и нежилым. От этого воздуха раскалывалась голова и резало грудь. С лихорадочной поспешностью нацепив мечи, Туз выскочил во двор. На плацу лихо гарцевал Рыжий.
Слезай, крикнул ему сержант.
Рыжий оробел, но повод из рук не выпустил.
Ты что?! ощерился Туз и потянул из-за плеча меч.
Рыжего с коня как ветром сдуло. Туз прыгнул в седло и, перескочив лежащего на земле крикуна, вылетел со двора, едва не сбив с ног замешкавшегося в воротах караульного. Рыжий что-то закричал ему вслед, но Туз даже не обернулся.
Ворота Ожского замка были заперты, подъемный мост поднят. Туз рванулся к сторожевой башенке и пронзительно засвистел. Заспанное лицо стража появилось в проеме.
Где ярл? спросил его Туз.
Благородный Гольдульф убыл сегодня в Бург, отозвался конопатый страж, с любопытством поглядывая на меченого.
Как убыл? не поверил Туз. А дочь?
С ним уехала.
Туз отшатнулся, словно его с размаху ударили в лицо. Конь шарахнулся в сторону, едва не выбросив при этом всадника из седла. Конопатый Харни удивленно наблюдал за странным меченым, который медленно раскачивался в седле, как будто пытался и не мог избыть внезапно прихлынувшую боль. Харни покачал головой, вздохнул и побрел вниз со стены от греха подальше.
Капитан недобро усмехнулся, увидев в дверях Туза, но ничего не сказал. Молчун Тет уставился на вошедшего с нескрываемой злобой, его короткопалые морщинистые руки мелко подрагивали в нетерпеливом желании вцепиться в горло смутьяну. Жох и Рябый осуждающе помалкивали. Туз остановился у стола: свет чадящих лампад неровно падал на его осунувшееся лицо с покрасневшими, словно пылью посеченными глазами. Пауза явно затягивалась.
Хорош, выдохнул, наконец, Лось.
Ярл Гольдульф бежал, сказал Туз, как в воду прыгнул.
Ворон глухо крякнул, Тет вскочил было на ноги, но Лось жестом остановил его:
Когда?
Видимо, утром.