Соврала я. Грешна Щёки Веры тоже заливал жаркий румянец. Прости, Феденька прости меня, коль сможешь Господа что ни день молю, чтобы простил
Так ты ты с ними, что ли? С эсдеками? С бомбистами?! шёпотом закричал Федя, едва обрёл дар речи. Я я тебе верил! Верил!..
Вера резко закрыла лицо ладонями, плечи вздрогнули. Словно почуяв, что дело неладно, котёнок Черномор вспрыгнул хозяйке на колени, потёрся мордочкой, запырчал, но не от удовольствия, а словно с тревогой.
Ну да я обманула ничего лучше не придумала стыдно было
И Фёдор Солонов уже хотел закричать что-то об измене и прочем, но вдруг словно наяву услыхал рассудительный голос Пети Ниткина: «Слезами горю не поможешь. И ругаться тоже смысла нет. Она же плачет, смотри!.. Она раскаялась. А дело так и не сделано!.. Чего ж теперь браниться?..»
И так ясно это слышалось Фёдору, что он невольно даже обернулся.
Но
нет, друга Ниткина тут не было, и не только здесь, но и вообще в Гатчино уехал на побывку к матери в Петербург.
Хорошо, услыхал Федя собственный голос, куда более рассудительный, чем, казалось, должно бы. Бог простит, и я прощаю. Только не ври больше, договорились?
Договорились, всхлипнула сестра. Ты не думай, я всё равно уже давно не с ними!.. В-валериан
Что «Валериан»?
Федя грешным делом подумал, что Вера сейчас начнёт изворачиваться и оправдываться, мол, это не я, это всё он, сбил с толку, заморочил и так далее как порой делали в Елисаветинской военгимназии, когда, чтобы избежать совсем уж сурового наказания, навроде отчисления, можно было свалить на кого-то из «отчаянных», мол, это он придумал, а я так, всего лишь поддался. Подловато (и здесь, в Александровском корпусе, о таком даже не слышали), и прибегали к этому не шибко авторитетные воспитанники, но на самый крайний случай
Валериан был такой убеждённый и я с ним соглашалась.
Но Фёдору было сейчас не до того.
Значит, надо прямо писать! Прямо в Охранное отделение.
Так ты ж сам мне только что говорил, что Илья Андреевич твой им всё рассказал!
Верно, подумал Федя. И ему то ли не поверили, то ли не приняли всерьёз.
Нет, дорогой мой братец. Не поверили жандармы господину Положинцеву, и нам тем более не поверят. Самим надо!
А ты осторожно переспросил Федя, ты теперь точно не с ними? Не с эсдеками? Точно-точно?
Точно-точно. Вера поникла головой, качнулась сложным калачом свёрнутая коса. Была, да. А теперь нет. Вот когда ты меня спасать пришёл Она вытерла глаза, последний раз хлюпнула носом. Ты меня спасаешь, а они стреляют. Даже не думают.
И что же? не понял кадет.
А то, братец мой милый, что вот тогда-то и задумалась я, что нельзя вот так вот и в пальбу. Если они тут не задумываются, то что ж будет, если какая власть им достанется? Ох, разойдутся!..
Разойдутся, подумал Фёдор. Уж это-то я точно знаю.
Душа моя братец, Вера встала, придерживая угревшегося на коленях котёнка, нам вдвоём придётся.
Как это «вдвоём»? не понял бравый кадет.
Вместо ответа Вера одной рукой расстегнула ридикюль.
Протянула Фёдору.
Внутри вместо неведомых девичьих принадлежностей матово блеснула воронёная сталь.
«Кольт» тридцать второго калибра, сухо сообщила сестра. Сорок пять рублей в оружейном магазине Чижова, что на Литейном, 51. Что так смотришь? Я умею стрелять. Маме об этом знать не обязательно.
Федя, разинув рот, глядел на Веру.
Что что ты задумала?
Раз и навсегда отбить у них охоту лазать по гатчинским подземельям, усмехнулась сестра.
Но как?
Как? Я к ним вернусь. И всё узнаю.
Вер они же они тебя
Но сестра только отмахнулась.
Валериан сделает всё, что я скажу. Она не выдержала, покраснела. И приведёт на сходку. И я всё узнаю. Клянусь тебе!..
Фёдор Солонов сглотнул, ладони у него покрылись по́том.
А потом?
Увидишь, хладнокровно сказала сестра. Аккуратно пересадила котёнка на подлокотник кресла, достала «кольт» из ридикюля, передёрнула затвор. Прицелилась куда-то в угол.
Сухо щёлкнуло.
Я не хуже тебя умею по подземельям лазать.
И на этом стояла, хоть плачь.
Ну хорошо, сдался наконец Фёдор. Значит, пойдёшь с этим Валерианом Ему очень хотелось сказать «хлыщом», но сейчас всё-таки не стоило, на сходку. Всё узнаешь про Бешанова. Так?
Вера кивнула.
Может, в твоего Положинцева стрелял и не он.
Это ещё почему? Илья Андреевич его узнал
Илья Андреевич тяжело ранен, еле выжил. Что ему там в точности привиделось он и сам уже точно не скажет.
Да с чего ты взяла-то?
Вера поджала губы, вздохнула, глядя в угол.
Потому что Бешанов, скорее всего, не преминул бы добить раненого. Как это у них называется, «контрольный выстрел» я сама от Благоева слышала. Пальнул бы в голову, и всё. Йоська хвалился, что на «эксах» так полицейских приканчивал.
Ну слегка растерялся Фёдор, может, оно и так а может, и нет
Когда не знаешь, что сказать, говори по-французски, припомнила сестра «Аню в Стране чудес». А если не можешь по-французски, то лучше молчи. Ну, чего ещё тебе?
Не хочешь больше говорить? слегка обиделся бравый кадет.
Всё уже обговорили, обо всём условились, сухо отрезала сестра. Сказала сделаю. Всё!..