Я знаю, кто там выступал, можно не перечислять, надулся комиссар.
Ирина Ивановна лишь кивнула.
После митинга я пешком в силу отсутствия как трамваев, так и извозчиков возвращалась на ночлег к своей подруге по пансиону. Адрес нужен?
Н-нет, неожиданно сказал комиссар. Я так понимаю, ваше постоянное местожительство в Гатчино?
Было в Гатчино, казённая квартира при корпусе. А теперь на Шпалерной, ночую у подруги, но это сугубо временно, пока
не найду новое место службы, пока не сниму хотя бы комнату
Но почему же вы не в корпусе? прищурился Жадов. Пальцы его, с жёлтыми ногтями курильщика, нетерпеливо мяли коробку папирос.
«Пушкинскiя». Достаточно дорогие, двадцать штук за пятнадцать копеек.
Почему я не в корпусе? усмехнулась Ирина Ивановна. Вы разве не знаете, гражданин комиссар, что там творилось? Пришли германские «добровольцы». Я хоть и ношу немецкую фамилию, но на милость бывших соотечественников моих предков полагаться отнюдь не намерена. А папиросы, кстати, у вас хорошие, гражданин комиссар, первый сорт. Сейчас таких уже и не купишь, подвоза нет.
Вы курите? Жадов поспешно протянул Ирине Ивановне коробку. Я тогда б тоже эх, подымить охота, аж мочи нет, с утра не курил
Подымите, кивнула госпожа Шульц. Мы в полицейском участке, вы снимаете с меня показания и спрашиваете у подозреваемой разрешения курить?
Комиссар вновь смутился.
Мы не в участке, нашёлся он наконец. Были «участки», да сплыли. Теперь это отделение народной милиции. Товарищ Благоев верно говорит полиции царской, сатрапов этих, у нас больше не будет. А народная милиция, она
Она плоть от плоти народной, подхватила Ирина Ивановна. Она не орган репрессий и угнетения, но предупреждения правонарушений и перевоспитания!
О! О! комиссара Жадова, кажется, слова эти поразили в самое сердце. Как вы всё верно и замечательно сказали, Ирина Ивановна! Вы разделяете наши идеи?
Кто же из разумных людей их не разделяет, гражданин комиссар?
Михаил. Михаил Жадов, поспешно сказал тот, привставая и протягивая руку. Ирина Ивановна спокойно её пожала по-народному, без перчатки. Это же очень, очень хорошо, Ирина Ивановна! Вы поистине удивительная женщина, решительная и хладнокровная!.. Бандитов этих положили просто загляденье, такие мерзавцы только нашу великую революцию позорят!.. И карающая длань её будет беспощадна! Перевоспитывать это уже потом станем, а пока нужно, чтобы на улицах людей не раздевали!..
Не все с вами согласятся, уважаемый Михаил простите, а по отчеству?
Не надо отчества, решительно сказал комиссар. Товарищ Михаил этого достаточно.
Хорошо, улыбнулась госпожа Шульц. Так вот, многие ведь кричат, я слышала, что всех богатых надо того «грабь награбленное».
Эксцессы, убежденно сказал Михаил. Неизбежные перегибы первых дней свободы. Эксплуататорские классы, безусловно, должны лишиться своих привилегий, у нас кто не работает, тот и есть не будет! Но раздевать людей на улицах хоть буржуев, хоть кого это неправильно
Совершенно верно, товарищ Михаил. Революция только тогда чего-то стоит, когда умеет защищаться и настаивать на своей воле. Кто не с нами, тот против нас, и третьего не дано.
Жадов только головой потряс. О необходимости заполнять протокол допроса он, похоже, напрочь забыл.
Как я рад, Ирина Ивановна!.. Простите, вы сказали, что сейчас ищете место?..
Да, товарищ Михаил. Ищу место учительницы. Но не только. Жизнь, я вижу, меняется целиком и полностью, так что место придётся искать в куда более широком смысле. Корпуса, где я преподавала, больше уже не будет
Точно! Да! Правильно! Больше не будет! выпалил комиссар. И вдруг, без предисловий, бахнул прямо в упор: Идите работать к нам, Ирина Ивановна. В наш особый отряд охраны Петросовета. Если вас жалованье волнует содержанием не обидим. С подвозом трудности, но у нас свои пути, паёк выдаётся каждый день
Помилуйте, товарищ Михаил, вы меня зовете защищать революцию, а сами про какой-то паёк?
Без пайка ноги протянуть можно, с редким здравомыслием заявил товарищ Михаил. А коль ноги протянешь какая уж тут защита? Только свою яму на кладбище защитишь, да и то вряд ли. Товарищи из нашего ЦК пишут, что как настоящий социализм победит, так и денег никаких не нужно будет, всего станет вдоволь, бери не хочу; но пока уж так. Он улыбнулся. Зубы у него были неровные и тоже жёлтые от табака, как и ногти. Пока что даже защитникам революции нужно что-то есть.
Ирина Ивановна подняла на комиссара взгляд ясный и спокойный.
А что же, товарищ Михаил, и пойду. Это, видать, сама судьба мне путь указывает.
Отлично! Отлично! Жадов аж прихлопнул ладонями по зелёному сукну, натянутому на столешнице. Сейчас же выпишем вам мандат, Ирина Ивановна. И могу ли я звать вас «товарищ Ирина»?
Разумеется товарищ Михаил.
Вот и договорились. Комиссар принялся рыться в бумагах. Что за чёрт, ничего у них не найдёшь, ни одной нужной бумаги
Это потому, товарищ
Михаил, что у вас штаба нет, заметила Ирина Ивановна. Бумагами и организацией должен заниматься его начальник.
А э мы, собственно, только совсем недавно созданы, принялся чуть ли не оправдываться комиссар. Ага! Нашёл. Сейчас выпишем. Вот только за фотокарточкой и печатью придётся в сам Петросовет ехать, но это уж завтра.