изъявили желание сделать свое потомство подопытными экземплярами. Работать они должны были в контакте с учеными центра по размножению, работавшему на Терре, в Стокгольме, там, где предлагали обследовать Остару и ее дочку. Они должны были лететь с транспортниками, так как Остара хотела дождаться вывода потомства в овце, и забрать пару мальков на выращивание. Заодно их должны были там обследовать.
Однако, когда, после небольшого перерыва, стали опрашивать вторую половину беженцев, наступил момент истины. Один пожилой беженец, во-первых потребовал, что бы его опрашивали только вместе с сыном, так как молодой человек слаб разумом и без помощи отца не сможет связно рассказать о причинах бегства. Чем этот тип вызвал подозрения и почему его не выпустили вместе с остальными, Геллерт объяснить не мог. Он думал, что его насторожили неожиданно властные нотки в голосе, и замашки в поведении, иногда как бы прорывающиеся сквозь маску несчастного отца, загнанного нынешним правителем в бедственное положение, и потому люто его, правителя, ненавидевшего! На Теонора его появление сработало, как красная тряпка на быка. Он еще несколько минут слушал распинающегося перед дознавателем старика, Поражаясь лицемерию и изворотливости когда-то родного человека, но потом, после одной фразы о его ненависти к правителю, резко встал и попытался прорваться в допросную. Его остановил Геллерт, понявший, что его интуиция не подвела.
- Отец! почти выкрикнул Теонор, прорвался-таки, выскользнул, как скользкий червь! Представляешь, сколько он мог бы натворить, если бы ты его упустил!
- Теонор, это точно он?? переспросил Геллерт, разглядывая бедно одетого старика а этот недоумок точно его сын? Твой брат? Потомство от которого он собирался вывести в тебе?
- Да!
- Тогда под замок его, вместе с сынком. Будем судить.
- За что? с точки зрения законов Рогулла он не сделал ничего преступного. По ним преступником был именно я.
- Но он не на Рогулле. Так что судить его будем по законам Унии. Пока на Вейне нет своих. А его деяния тянут на смертную казнь. Или пожизненное, на планетах, где есть мораторий.
- И, слава Богу. Не придется марать об него руки. Хотелось бы самому, но, думаю, Эстелле не понравится отцеубийца.
- Ты слишком хорошо обо мне думаешь. Я все же дочь своего отца! Так что я за смертный приговор. Сама бы убила, если бы позволили!
Бывшего правителя с сыном увели, Геллерт предложил на сегодня закончить. Теонор воспротивился. Тратить не беженцев еще и завтрашний день он не хотел, и видел, что Геллерт тоже рвется улетать. Вспомнил о ситуации с его женой и подумал, о том, что бы не забыть спросить его, почему его жене пришлось вживлять каких-то зародышей.
Так что сегодня поднапряглись и просмотрели всех. Во второй партии улов был. Кроме Правителя отловили двух глав кланов очень консервативных взглядов. И одного генерала, преданного правителю. Все они были заключены под надзор.
Вечером того же дня его навестила императрица. Аннабель не стала посещать пациента в первый день, давая возможность дочери быть в первых рядах. Но, услышав о происшествии на допросе сомнительных переселенцев, о неожиданно объявившемся правителе Рогулла, испугалась, что это встреча может вернуть не самые приятные воспоминания с новой силой, решила не полагаться на чувства влюбленных, а взять, наконец, дело в свои руки. На ее удивление, Теонор был в очень хорошем настроении.
- Знаете, леди Аннабель, все эти дни я подсознательно боялся, что отец выкинет что-то страшное. Он не умеет проигрывать. Зато теперь стало легче. Он надежно заперт, отрезан от возможных сторонников и людей, привыкших ему подчиняться. Так что обезврежен. Правда, окончательно успокоится, возможно только, когда его не будет на планете. Мы договорились с Ллонодом и Дрынги, что они оставят суд над ним после моего возвращения с Вилены. Тогда уже ясно станет, чем закончится эксперимент с инкубацией в животном. Тогда главным пострадавшим от его действий стану не я, а все, кто стал инкубатором по вине глав родов, слушавших идиотов ученых, потому, что это им было удобно. Узаконенный способ убийства угрожающих их положению сыновей. Если постоянно выбирались самые безопасные, то есть слабые наследники, то мы семимильными шагами шли к вырождению!
Аннабель поразилась самообладанию молодого человека. По характеру Теонор все больше напоминал ей мужа. Да, был срыв, во многом спровоцированный не только внешними обстоятельствами, сколько непрофессиональными действиями персонала госпиталя. Он была уверенна, что в госпитале на их крейсере, которым железной рукой управляла грозная Лада, такого вообще бы не случилось. Кстати, Лада своей властью сменила старшую
сестру, молодую профурсетку, которая всю свою деятельность свела к полировке длиннющих ногтей и киданию томных взглядов из-под чудовищно накрашенных ресниц на главного врача. Попытка возражать пресеклась угрозой довести до сведения императора безобразное состояние госпиталя, который, в том числе, должен был обеспечить врачебную помощь его сыновьям. Так что бывшая старшая сестра была на полгода разжалована в санитарки. А старшей сестрой стала проверенная Сара, уже не раз замещавшая Ладу в госпитале. Резко оборвав ненужные сейчас мысли, Аннабель включилась в разговор.