Удачи на дежурстве! тут же отмел сентиментальность Джоэл. Им еще предстояла ночь, и где-то по Вермело шатался Вестник Змея, а на Королевской улице возникали то химеры, то разрубленные дети. Такие сверхреалистичные кошмары в некоторых классификациях носили определение «онрё» мстительный дух, образ вины в искаженном сознании. От таких впечатлений нельзя спастись, но важно отгородиться толстой броней, как у каменного Ворона-феникса.
Реалистичный сон все не отпускал. В концепцию психологов не укладывалось лицо того мальчишки с утонченными юными чертами и с янтарными глазами старца. Да, именно необычно янтарными.
«И кто мне снится? думал Джоэл, перебирая в голове лица новобранцев Энн и случайных знакомых. Вряд ли я знал его когда-то. Тогда почему он говорит со мной? Бред, полный бред. Никто не говорит. Но вот Змей»
Реальность Змея не подлежала сомнениям, он оплетал город, и выстрелы из гигантской пушки доказывали, что тварь шевелится и рычит. Но в этот вечер даже воплощение Хаоса притихло, точно кто-то и впрямь измотал его. Красный Глаз, затянутый пеленой третьего века рептилии, светил тускло и ровно. И к лучшему, Джоэл рассудил, что все к лучшему.
Так и минула ночь, без новых потрясений. При встрече на перекрестках Ли воодушевленно улыбался, точно предвкушая грядущий выходной день. Джоэл кивал в ответ, но, когда проходил мимо старой пекарни, сердце царапала тревога.
Он заглянул в Ловцы Снов, но там не нашлось ничего, точно каменный Ворон отогнал своим рискованным порывом все кошмары. Хотя какой еще Ворон? Какой Страж Вселенной? Ничего подобного не существовало.
Джоэл не желал становиться фанатиком странных идей. В городе водились секты, которые придавали значение снам, отмеряя по символическим образам время до превращения. Их не смущала неверность статистики, они слепо верили. Вера со слепотой страшное оружие. Как и полуправда страшнее лжи. Этим ядом со вкусом сладкого вина потчевала
хрупкая Джолин. А он, пойманный иллюзиями и связанный цепями болезненной симпатии, не мог разгадать, где случайный вымысел, где продуманный план, где черная тоска этой потерянной девушки с Королевской улицы.
Возможно, легендарный сомн выслеживал ее и раньше, гибли люди, а она мучилась от вины, поэтому скрывалась, принимая все мучения от Зерефа Мара. Но почему ее преследовал монстр?
Джоэлу мнилось в тишине мирной ночи, что он непременно встретит эту тварь, снова увидит, посмотрит глаза в глаза, раз он совсем недавно попал в гущу сражения древних чудовищ. Все зло Вермело тянулось к нему. Так почему бы не прийти легендарному сомну? А там Джоэл кинет пару гранат, как в прошлый раз. И, возможно, выходные никогда уже не настанут
С этими мрачными мыслями он простоял некоторое время на Королевской улице, потом сделал вид, что ушел, но наблюдал еще около часа с крыши. Ничего не происходило. Ближе к рассвету он вернулся, но дом спал, как и весь проулок, только тощего кота с визгливым лаем нагнал бродячий пес. Джоэл не дождался новых потрясений и искренне обрадовался.
Вермело снова пробуждался, окутанный, как пыльцой, рассеянным желтым светом, который на повороте змеиной головы смешивался с алым, окрашивая небо розоватым росчерком. Как будто кровь каменного Ворона смешалась с белыми облаками. «Я буду говорить с тобой сквозь сны и чужие молитвы. Смерть смотрит на тебя сквозь закрытые веки», вспомнились четкие слова, и Джоэл вздрогнул, выходя из оцепенения.
Чужие молитвы Святителя Гарфа? Бред, все бред, сказал он вслух. И слова Ворона это слова старой гадалки. Не более того.
Джоэл решительно кивнул себе и принялся собирать Ловцы Снов, поражаясь, что в этот раз обошлось без страшных находок, точно Вермело на одну короткую ночь разом избавился от кошмаров. Опытный охотник упрямо не придавал этому совпадению мистического значения. Он радовался, что к выходным в городе стало спокойно. Как по заказу.
Отбросив лишние мысли, Джоэл направился в мансарду, сгрузив все сети на попечение Грэма и Бима, которые никогда не отдыхали, как и многие в городе. Охотникам же давали шанс восстановить силы, если ничего не случалось. Но в сетях не обнаружилось кошмаров, Джоэл упрямо твердил себе, что это хороший знак. И к дому он подходил почти с легким сердцем, без дела рассматривая случайных прохожих и читая вылинявшие вывески. Он заслужил короткий перерыв в своем исступленном стремлении все исправить, все проконтролировать, починить саму суть города. Но хорошее настроение сменилось потрясением, когда он ступил на порог сумрачной хибарки, которая считалась его домом.
Джолин Вы?
Она сидела на лестнице, перебирая что-то в корзине, не своей рабочей, а небольшой, аккуратно накрытой белым полотнищем. Ее маленькие ручки, покрытые свежими ожогами, придирчиво оглаживали складки ткани.
Здравствуйте, Джоэл, ответила она, поднимаясь и отряхивая пыль с платья. Джоэл порадовался, что накануне отдраил не только пол в комнате, но и ступеньки «общей» лестницы.