Отправляйся уже, шепнула Энн. Джоэлом овладело смущение. Все его существо хотело остаться и крепко обнять Джолин. Но холодный рассудок понимал, что именно теперь он обязан уйти.
Джоэл осторожно провел по волосам Джолин. Чистые и гладкие, они просыпались сквозь грубые пальцы, как золотые нити. Ложбинку между его ключиц в вырезе расстегнутых пуговиц рубашки согревало тепло ее прерывистого нервного дыхания. Джолин исступленно не желала отпускать.
Он боялся оставлять ее, пусть даже с верной и чуткой Энн. Доброе сердце женщины покрывалось каменным панцирем, если речь шла о превращении в монстра. Некоторые из ее юных воспитанниц прямо в казарме обращались в сомнов. И наставник, который еще днем искренне заботился о них, беспощадно отсекал головы новоявленных чудовищ, не давая им вырваться из пут всех новобранцев на ночь за одно запястье приковывали к ножкам кровати. Так удавалось избежать массовых жертв. Но как теперь поступила бы Энн, если бы подобное случилось с Джолин? Как поступил бы он сам?
Все будет хорошо, сухо отозвался Джоэл, и Джолин, это неуловимое неразгаданное создание, резко отпрянула, строго выпрямилась и кивнула. Почудилось, что меж ними снова выросла стена, как в тот первый день, когда их разделял порог пекарни.
Так идите же, почти властно и непоколебимо ответила Джолин. И он невольно повиновался. Он покидал чердак, и кружение пылинок, и дом, и лохань с кровавой водой. Но алые пятна въелись в кожу рук, пропитали насквозь.
После спасения Джолин и нарушения устава Джоэл ощущал себя неоперившимся выпускником академии на задании, когда он впервые уничтожил сомна, когда впервые узрел его возвращение в человека. Тогда его с ног до головы залила неудачно брызнувшая из шеи противника кровь. Похоже, она просочилась под кожу глубже, чем он думал. Холодная апатия безукоризненного следования долгу давала всё новые трещины.
Он шел по задворкам, пересекая напрямик квартал Охотников. Пугал бродячих кошек и обходил выплеснутые на задние дворы помои, а в затылок ему дышала стылым холодом смерть. Тихонько шептала о несбыточном счастье, которое навек покинуло их град. И бессловесный голос усиливал звучанье по мере приближения к цитадели психиатрической больницы.
В давние времена серый каменный куб считали оплотом науки. В нем помогали тем, кто страдал душевными недугами, возвращали разум и успокаивали нервы. Хотя далеко не всем. Кто-то, судя по рассказам, оставался безобидным отупевшим овощем с разрезом поперек лба.
Так или иначе, с пришествием Хаоса фундаментальное строение с толстыми стенами занял штаб охотников и магов-инженеров. Именно там разрабатывали план спасения Вермело и остатков человеческого рода.
Маги возвели Барьер, разместив на башнях старой городской стены охранные механизмы, которые
без устали работали по сей день. К несчастью, сами чудо-инженеры получили облучение аурой Хаоса и вскоре умерли. К счастью, инженеры охотников еще помнили, как их чинить, хотя не сумели бы повторно воссоздать.
Служители науки теперь размещались на втором этаже огромного приземистого здания. А вот ниже ниже начинались ужасы. В подвалах оставались на карантин охотники, совсем под землей, на пару этажей глубже, терзались заточенные преступники, которых подозревали в укрывательстве сомнов. На третьем же надземном уровне взирал на город из своего обширного кабинета верховный охотник. К нему и направлялся Джоэл.
Он привычно показал на пропускном пункте табличку удостоверения, хотя его знали в лицо. Затем прошел в калитку тяжелых металлических ворот. Створки и толстые стены усыпали отточенные клинки. Никто не сумел бы пролезть внутрь или сбежать в город. Цитадель Охотников выглядела более неуязвимой, чем бастион военных. И Джоэл догадывался, что их организация пользуется большим авторитетом у власти, нежели стражи дня. Тех-то можно подкупить, умаслить, уговорить, а при обращении в сомна никакие взятки не спасали.
«Взятки Вряд ли сейчас помогут взятки. Все же ты нарушил устав. Уже дважды. Сначала не сообщил о кошмарах в Ловце Снов, потом не привел ее в эту обитель проклятых», думал Джоэл с чувством осужденного на казнь. При этом он верил, что поступил правильно. Это некое внутреннее ощущение справедливости всегда направляло его и помогало не потерять остатки человечности.
Зато верховный охотник их давно лишился. Джоэл знал его еще рядовым под именем Уман Тенеб, они вместе проходили обучение в академии. И на короткое время считали друг друга приятелями.
Приземистый, мускулистый, с квадратным лицом, Уман всегда был суров и груб в боях с сомнами. Он не ведал пощады и, кажется, впадал в экстаз от вида крови. Такое же рвение он проявлял и на допросах, без устали выбивая зубы и превращая лица провинившихся в кашу из смещенных костей и гематом. За это в молодости с него несколько раз строго спрашивали, но больше ни в чем он не отклонялся от устава.
Своего титула Уман удостоился, когда расследовал сложное дело с массовым убийством. В ту пору, пять лет назад, Вермело переживал очередной всплеск эпидемии обращений, сомны разгуливали по улицам даже днем. В городе ввели чрезвычайное положение. Охотники сутками без выходных патрулировали улицы, сделавшись от усталости прозрачными тенями. Все понимали, что долго так продолжаться не может.