Ратибор и Такшонь уже наводили порядок. Десятники гоняли своих людей, заставляя подбирать оружие, стаскивать раненых к импровизированному лазарету, где уже колдовала Искра со своими помощницами. Тела убитых врагов сваливали в кучи, готовясь, видимо, сжечь не оставлять же эту падаль на съедение зверью и для распространения заразы. Постепенно хаос поля боя уступал место суровой военной рутине.
Я стоял, опираясь на топоры, и смотрел на своих людей, на грязные, усталые лица. Впереди Искоростень главная цитадель древлян, логово князя Мала. Мы разбили их заслон, уничтожили их волхвов-носителей, но главная крепость еще стояла. И взять ее будет непросто. Об этом я думал, прикидывая дальнейшие шаги, когда праздничный шум начал стихать, но не от усталости или приказов командиров.
Первым замолчал кто-то на фланге, где стояли галичане Такшоня. Потом тише стали северяне. Люди поворачивали головы в одну сторону туда, где сквозь прогалину в лесу виднелись далекие холмы, на которых, как я знал, и стоял Искоростень.
Гляди-ка донесся до меня чей-то голос. Идут
Я проследил за их взглядами. Действительно. По склону холма, со стороны города, спускалась небольшая группа людей. Их было немного, человек десять-двенадцать. Они шли размеренно. И над над ними развевался кусок белой ткани, привязанный к длинному древку.
Парламентеры.
Мгновенно всякое ликование улетучилось. Шум сменился тишиной, такой плотной, что, казалось, слышно, как ветер шелестит в кронах деревьев и как стонут раненые. Все взгляды мои, моих командиров, простых дружинников были прикованы к этой маленькой фигурке с белым флагом, медленно приближающейся к этому полю недавней битвы.
Что это значит? Древляне испугались? Или это какая-то уловка? Новый трюк? После засады с волхвами я был готов ожидать от них чего угодно. Князь Мал, если верить слухам, был старым и хитрым лисом. Вряд ли он так просто выбросит белый флаг.
Люди замерли. Руки, только что вскидывавшие оружие в триумфальном порыве, теперь снова легли на рукояти мечей и топоров. Лица сиявшие победой, снова стали суровыми. Праздник кончился, не успев начаться. Война это не только яростные схватки, но и паузы, переговоры, хитрость. И сейчас, похоже, наступала именно такая фаза.
Я выпрямился, отнял руки от топоров. Мой взгляд был прикован к приближающимся фигурам. Они были еще далеко, лиц не разглядеть, но их демонстративная походка говорила о том, что они не боялись. Или делали вид, что не боятся. Они шли к победителю, но не как просители. Хотелось бы мне ошибаться.
Ратибор! Такшонь! позвал я соратников. Построить людей. Оружие наготове. Никому не стрелять без приказа.
Мои воеводы тут же отдали необходимые распоряжения. Войско, как единый механизм, пришло в движение. Щиты сомкнулись плотнее, впереди выстроились ряды самых опытных дружинников. Мы были готовы встретить гостей какими бы ни были их намерения.
Фигурки с белым флагом приближались.
Глава 6
Ратибор, Такшонь, Веслава! Со мной, позвал я соратников. Встретим гостей.
Мне подвели жеребца. Конь нервно прядал ушами. Я привычным движением вскочил в седло. Рядом на своих коней взобрались мои спутники. Галицкий князь, выглядел мрачным исполином на своем вороном боевом коне; его кулаки, сжимавшие поводья, белели. После лесной мясорубки, где полегло немало его воинов, он явно не был настроен на мирные беседы. Ратибор казался скалой непроницаемое лицо, спокойные движения, глаза не упускали ни одной детали или движения со стороны приближающихся древлян. Моя главная лазутчица Веслава легко скользнула в седло своей поджарой кобылы.
Мы тронулись вперед легкой рысью, пересекая поле недавней битвы. Под копытами коней хрустели сломанные ветки, чавкала пропитанная кровью земля. Приходилось объезжать тела. Мы оставляли за спиной стену щитов нашей дружины, двигаясь навстречу неизвестности.
Парламентеры остановились примерно на полпути между нашими позициями и лесом, ожидая нас. Мы тоже сбавили ход, подъезжая шагом. Расстояние сокращалось, и теперь можно было лучше разглядеть их. Дюжина крепких, угрюмых мужиков в простых кожаных доспехах или стеганых телогрейках. Впереди стоял пожилой древлянин, высокий, сухой, с лицом, изрезанным морщинами и старыми
шрамами. Он опирался на длинный сучковатый посох, который вполне мог сойти и за боевое оружие. Взгляд был лишенным всякого подобострастия. Эти люди пришли не пощады просить.
Твари лесные, не выдержав молчания, прорычал Такшонь, зло сплюнув в сторону. Его голос был грозен. Думают, белой тряпкой от нас отмахнуться? Побили мы их тут знатно! Да никак не меньше тысячи ихних душ на тот свет отправили! А то и поболе!
И колдунов их поганых не один десяток полег, глухо добавил Ратибор, не сводя глаз с предводителя древлян. Земля таких носить не должна. Слишком много крови из-за них пролилось.
Их слова подтолкнули к тому, что я и сам собирался сделать. Нужно было знать точно. Не полагаться на примерные прикидки, а иметь перед глазами сухие факты. Система была для этого идеальным инструментом.
«Вежа, дай отчет по последнему бою», мысленно скомандовал я.