Много-много раз прокричали они слова прощания, а потом долго еще сидели на прибрежных утесах, горько плакали и махали вслед кораблю, пока он не скрылся из глаз.
— Раз так, придется поставить побольше парусов, — рассуждал Доктор. — Мы увеличим скорость и уйдем от них. Сбегай-ка вниз, Джип, и принеси мне все паруса, какие тебе на глаза попадутся.
Джип помчался в трюм и притащил целую гору разных парусов. Но даже когда они были поставлены и, весело натянувшись, поймали ветер, скорости почти не прибавилось. Пиратский корабль неумолимо вырастал за кормой.
— Скверное суденышко подарил нам Принц, — захныкал Габ-Габ. — Небось, нарочно выбирал помедленнее! Нечего и пытаться удрать от них на этой старой барже, она все равно что мыльница против фрегата. Глядите, они совсем близко — шесть человек, вон у каждого какие усищи! Что же делать?
Доктор послал Даб-Даб наверх сообщить ласточкам, что их догоняет быстроходный пиратский корабль, и спросить совета. Услышав о грозящей опасности, ласточки немедленно спустились на палубу. Они велели Дулитлу, не теряя ни секунды, распустить длинный канат и аккуратно расплести его на тоненькие ниточки. Концы ниток привязали к корабельному носу, получились длинные удобные петли, и птицы, ухватившись за них своими крошечными цепкими лапками и изо всех сил замахав крыльями, потащили судно вперед.
Конечно, ласточка — малое и слабое существо. Но в корабль впряглась не одна ласточка. Тысячи ниток тянулись от его носа, и по две тысячи птиц на каждой нитке упорно тянули за собой судно. А летуны они были невероятно проворные.
Уже через минуту Доктор почувствовал, как увеличилась скорость; он вцепился в шляпу обеими руками, казалось, корабль несется сам по себе, рассекая волны, бурлящие и кипящие от бешеной гонки.
Звери засмеялись и заплясали по палубе. Ветер пронзительно ревел в ушах. Страшный пиратский корабль начал уменьшаться.
Красные паруса остались далеко, далеко позади.
— Э-э-хм-м-м… вы, надеюсь, знаете, что на всех кораблях обитают крысы?
— Ну да, — ответил Доктор.
— А вы слышали, что крысы всегда уходят с тонущего корабля?
— Д-да, — растерялся Доктор, — мне говорили.
— Люди презирают нас за это, — продолжала крыса, — считают, что мы подлые, что бесчестно так поступать. Неправда это. Ну скажите, разумно ли оставаться на тонущем корабле, если можешь спастись?
— Это очень естественно, — согласился Доктор, — очень. Я понимаю. А ты — ты еще что-то собиралась сказать?
— Да, — кивнула крыса. — Я хочу сказать, что мы покидаем этот корабль. Но прежде, чем уйти, мы решили предупредить вас. Это плохое судно, ненадежное. Борта у него непрочные, доски совсем сгнили. К вечеру оно будет на морском дне.
— Но откуда ты знаешь? — изумился Доктор.
— А мы всегда знаем, — объяснила крыса. — Начинает покалывать кончик хвоста, ну, вроде как нога затекла, понимаете? Сегодня утром, в шесть часов, я завтракала и вдруг ощутила это. Сначала-то я подумала: опять ревматизм разыгрался, — и спросила тетю, как она себя чувствует. Вы должны ее помнить, она такая длинная, пестрая, довольно худая, прошлой весной лечилась у вас от желтухи — ну да ладно, в общем, она призналась, что у нее тоже пощипывает в хвосте. И мы поняли, что этот корабль обречен. И решили удирать, как только подойдем к суше. Ну и паршивый у вас корабль, Доктор! Не плавайте на нем, непременно утонете. Прощайте! Мы отправляемся искать удобное жилище на незнакомом острове.
— Прощай! — Дулитл помахал ей рукой. — Огромное спасибо, что предупредила. Очень тактичный поступок, очень деликатный. И кланяйся от меня тете, конечно же, я прекрасно ее помню. Джип, оставь крысу в покое? Ко мне! Лежать!
Пока ласточки отдыхали, Доктор и звери сошли на берег, захватив с собой ведра и кастрюли для питьевой воды.