Теперь руки мои послушно повиновались разуму, без усилий нанося удары, рубя стремительными арками, заставлявшими кисточку отшатываться. Мой третий удар почти его достал, его спасла только быстрота ног. Он все еще суетливо семенил по гаревой крошке, но теперь ноги несли его назад: мы гнали противника вверх по склону.
Квин не нужно было снова прибегать к Улуму на наше счастье. Мы относительно недолго репетировали вместе звуковые шаблоны, и репертуар наш был ограничен. Однако он сослужил свою службу, выдернув меня из страха, дав время подумать и перевести дух.
С растущей уверенностью я перешел к следующему этапу: теперь я сражался, руководствуясь чутьем и не отвлекаясь на раздумья. Каждое мое движение было инстинктивным, я вновь стал палочным бойцом, доверяющим своему телу, быстроте и навыкам. Эти навыки правили моими руками и ногами, в то время как разум словно устранился от происходящего и хладнокровно наблюдал со стороны, взвешивая стратегию, подмечая слабости противника.
И я был не один: Квин повторяла все мои шаги. Даже в танце она находилась так близко, что я все еще чувствовал на своей шее ее дыхание. Я почти слышал, как бьется ее сердце, колотясь в том же быстром ритме, что и мое, словно у нас была одна кровеносная система и ее артерии и вены объединились с моими.
Это опьяняло, и я начал по-настоящему наслаждаться боем. Но конец его уже приближался.
Первый шанс, подвернувшийся мне, был шатким, и Квин, наверное, даже не заметила его. Не заметила потому, что не знала, на что я способен. Когда мы дрались с ней на палках, она жестко испытывала меня, но я знал, что могу подняться до новых высот боевого искусства такое случалось со мной во время сражений всего пару раз. И теперь, дерясь с кисточкой и понимая, какие ужасные последствия повлечет за собой поражение, я вновь достиг этих вершин.
Второй шанс был очевидным, и, когда я не воспользовался им, Квин тут же прошипела мне в ухо:
Покончи с ним! Покончи, быстро!
Но я не мог этого сделать. Нынешнее сражение очень отличалось от боя на палках! Чтобы покончить с противником, я должен был рубануть его мечами так, чтобы он уже не смог сражаться. Кисточка, наверное, ощутил, о чем я думаю, а может, понял, что я упустил свой шанс. Как бы то ни было, он внезапно набросился на меня с новой силой и яростью, и мы с Квин опять начали отступать, невольно пятясь вниз по склону.
И все-таки я победил. Я победил потому, что проигрыш был бы слишком ужасен, чтобы с ним смириться.
Кисточка сам вынес себе приговор, сделав лишний шаг и слишком сильно подавшись вперед, целя клинком мне в горло.
Он был быстрым, но я быстрее. Я пробился сквозь его защиту, приблизился к нему вплотную и нанес удар правым мечом, чувствуя, как привязанная к моей лодыжке веревка туго натянулась, когда Квин на миг замешкалась. Но среагировала она как раз вовремя, не дав нам упасть на гаревое покрытие и позволив мне завершить удар.
Но я не рубанул кисточку. Я повернул меч плашмя и изо всех сил врезал противнику по губам, раскрошив зубы. Мечом в левой руке я ударил как короткой дубинкой, обрушив рукоять на правый висок врага, и кисточка потерял сознание прежде, чем рухнул на землю.
Я думал, что победа за мной, но я ошибся. Кисточки выжидали. Они начали подступать к нам, и овальное поле боя сделалось круглым.
Ты еще не покончил с ним, прошептала Квин. Когда он встанет, то продолжит бой!
Я знал, чего от меня ждут. Кисточка лежал на спине, открыв
Простите, но у меня остались дела в городе, сказал я. Я поклялся кое-что совершить.
Я надеялся, что больше он не будет задавать вопросов. Посмеялся бы гентхай, если бы я сказал, что собираюсь победить на арене Хоба и прикончить его? Я и так уже выложил больше, чем следовало.
То, о чем я сказал, случится на твоем веку, заявил всадник. Хочешь присоединиться к нашему делу?
Когда я выполню задуманное, я буду счастлив присоединиться к вам, ответил я.
Тогда делай что должен, а после отправляйся на юг, в дальние леса. Меня зовут Коннит, и, когда тебя окликнут дозорные, спроси меня. Вскоре я стану вождем моего народа, тогда и произойдет то, о чем я говорил.
С этими словами Коннит развернул коня и поехал вверх по холму, а за ним двое других гентхаев. Я же зашагал вниз, вслед за Квин и Джоном.
Они уже исчезли из виду, поэтому я в одиночестве добрался до дома Тайрона. Голова у меня шла кругом. Я знал, что правитель гентхаев женщина. Племя придерживалось матриархальных обычаев, им всегда правили женщины, как же его может возглавить мужчина?
Квин темная тень притаилась на тропе рядом с домом. Джон уже ушел. Вынув ключ, Квин как можно тише отперла заднюю дверь. Я бы не удивился, если бы за ней нас поджидал Тайрон, но в доме было темно и тихо.
Очутившись в своей спальне, Квин, не теряя времени, открыла дверь между двумя комнатами.
Выспись хорошенько, прошептала она. Завтра разразится большой скандал. У кисточек остались деньги отца, поэтому мне придется рассказать о случившемся. Он все равно бы скоро обо всем узнал, так что лучше я сама ему расскажу. Постараюсь как можно больше тебя выгораживать, и, что бы ни случилось, он не выгонит тебя снова, я обещаю.