Кажется, я поспешила, и для начала следовало подумать не о шторах, а обычной кошачьей переноске.
Кстати, тебя нужно кормить? Чем ты питаешься?
Из-под покрывала раздалось зловещее шипение, намекающее, что мне не стоит задавать вопросы, ответы на которые мне точно не понравятся. Значит, сначала закажу переноску, а потом просмотрю объявления о сдаче жилья. А как только найду что-то приличное, то позвоню родителям и сообщу им и о своем возвращении, и о том, что теперь буду жить отдельно. Последний пункт моего плана был даже сложнее поисков нового жилья.
Я успела заказать и переноску, и продукты на дом, когда пришло сообщение от Давида. Фотограф предлагал мне еще одну фотосессию, в том же месте, в то же время, но по удвоенному тарифу.
Глупость какая-то!
Если снова захочешь упаковать меня в корсет, я стану сверхподозрительной.
Сегодня тебя заказали в платье, очень даже скромном. К нему даже перчатки полагаются и саквояж.
Шутишь?
Будет что-то вроде дорожной фотосессии.
У того готического зеркала? хмыкнула я, хотя внутри похолодело от тревоги.
А Давид уже слал мне фотографии одежды. Никакого подвоха. Платье в самом деле было скромным, как у гимназистки. Иссиня-черное с белым кружевным воротником и аккуратными темными перчатками. Зато армейские ботинки на массивной подошве явно выпадали из образа, но заказчику виднее.
И всё-таки ситуация настораживала. Я никогда не была мнительной, даже в приметы не верила, но когда у тебя на кровати спит теневая кошка с горящими глазами, начнешь верить даже в необъяснимое. Но Давид был обычным фотографом, а гонорар платил настоящими деньгами, которые зачислялись на мой расчетный счет.
Кто заказчик фотографий? Что с ними потом будет?
Катти, детка, ты же знаешь правила. У тебя нет никаких прав на такие вопросы. Могу только сказать, что они не будут использованы для нарушения закона. Впрочем, это стандартный пункт нашего с тобой контракта. Я не обманываю
своих моделей. Только обнимаю, но ты же у меня злючка-колючка, вкрадчиво добавил Давид.
12
Какая есть. Зато пунктуальная.
С тобой приятно работать, Катти, продолжал зазывно тянуть слова в трубку Давид. Я понимаю, что время раннее и мы не договаривались. Но клиент платит. И очень хорошо платит.
Давид тоном змея-искуситель назвал сумму, заставившую меня поперхнуться воздухом. Нет, гонорар был не заоблачный, будь он неправдоподобно большим, я бы точно отказалась. Просто включился бы защитный механизм, напоминающий о бесплатном сыре в мышеловке. Просто это был нежадный заказчик, понимающий, что за срочность нужно доплачивать. А такие в наши времена редкость.
Гример и мой ассистент уже согласились. Если ты обломаешь им подработку, ребята очень расстроятся, припечатал последним аргументом Давид, намекая, что мне еще с этими людьми ещё пересекаться по работе.
А для начинающей модели любые связи лишними не будут.
Ладно. Через сколько мне нужно быть на месте?
Через два часа я уже сидела в кресле взвинченного визажиста, которую вытащили, как и меня, в последний момент. Так что девушка яростно растирала по моему лицу тональный и ворчала, какой Давид самодур, с таким даже ради денег работать никаких нервов не хватит.
Да, с нервами и у меня сейчас был непорядок. Но фотограф и его паршивый характер были совершенно ни при чем. Я не могла избавиться от ощущения, что чернильно-черное платье, небрежно наброшенное на маникен, живое. Того и гляди взметнется дымом, а из него покажется нахальная кошачья морда.
Я даже протянула руку, чтобы его пощупать.
Прохладное, гладкое, так и льнет к коже, словно электризуясь.
Что это за ткань?
Без понятия. Прислали вместе с саквояжем. Сказали, что реквизит. Катерина, сиди спокойно, иначе у тебя один глаз будет больше другого.
Вид макияжа также был заказан клиентом. Он желал, чтобы я выглядела максимально милой и невинной. Этакая воспитанница закрытого пансиона для благородных девиц.
Что ты делаешь? удивилась визажист, когда я начала складывать свои вещи в саквояж.
Засунула в него все: от туфель на шпильке до рюкзака, с которым пришла.
Повышаю аутентичность реквизита, натянуто улыбнулась я, стараясь не думать о том, что камень, выданный Странником, сейчас светится на дне моей косметички.
Косметичка лежала в рюкзаке, рюкзак в саквояже, надежно прикрытый юбкой, рубашкой и парой туфель.
Катти, ты готова? Бегом к зеркалу! Время идет! Надо успеть отснять материал до полудня.
Хорошо, что не до полуночи, буркнула я.
Да, фотосессия была не ночная, но в комнате все равно было сумрачно.
Стоило мне войти в фотозону, как начало скакать напряжение. Но если раньше я бы только пошутила насчет своей удачливости, то сейчас даже улыбаться не тянуло.
13
Два шага назад, Катти. Хочу, чтобы твоя спина отражалась в зеркале.
Я медленно начала пятиться, держа саквояж перед собой. Напряжение в студии снова скакнуло, софиты замигали, а я внезапно ощутила приятную прохладную пульсацию камня. Того самого, что лично спрятала в недрах саквояжа. Но сейчас теневой камень снова был зажат в моей руке.
Ш-ш-ш
Клякса? Но откуда?
Следом за знакомым шипеньем из-под моей юбки выглянула темная кошачья мордочка с сияющими, как два фонаря, глазами. Тонкие ниточки светящихся усов, яркие ушки