Есть мнение, что надо переходить на водо-водяные реакторы, сказал Хрущёв. И одновременно вести исследования по реакторам с жидкометаллическим теплоносителем, например, свинцом. Вода хотя бы гореть не будет, как графит, даже если разворотит активную зону.
Мы прорабатывали вариант реактора для подводной лодки с ЖМТ на основе свинец-висмут, сказал Александров. Его плавить легче. В Обнинске у нас один из стендов как раз на ЖМТ. Но вот полученные данные о выделении летучего изотопа полония нас изрядно смутили. Его удаление будет проблемой. Использовать свинец можно, если предусмотреть термостатирование реактора, чтобы температура не опускалась ниже 350 градусов. Но для этого нужна электронная система. Можно, конечно, использовать легкоплавкие щелочные металлы вроде натрия
Не хватало нам ещё натрия, возразил Славский. Представьте, если несколько тонн радиоактивного натрия попадут в воду второго контура.
проблему с выносом делящегося материала потоком рабочего тела, проходящего сквозь реактор. Намётки в этом направлении есть, меры принимаем, но насколько они действенны покажет эксперимент.
Ясно, Виталий Михалыч, ответил Хрущёв. А насчёт газофазного реактора вы не прикидывали?
Предварительные расчеты и компоновки проводили, Никита Сергеич, но для работы по двум направлениям сразу пока мало людей и денег, ответил Иевлев.
Деньги дадим. Людей подбирайте. Через Игоря Васильевича держите связь, если что, он меня предупредит, я подключусь, сказал Хрущёв. Газофазный реактор вещь перспективная, но сложная, чем раньше начнём, тем дальше продвинемся.
Спасибо, Никита Сергеич, ответил Иевлев. Я, собственно, вот что хотел сказать. Если наша работа будет продолжена, будет должное финансирование и поддержка со стороны ЦК и Совета Министров, я сделаю двигатель, который отвезёт наших космонавтов на Марс. Тем более на Луну. Сейчас главное не останавливать работы, вести их планомерно. Тогда всё получится.
А вот если наша марсианская экспедиция обнаружит на Марсе что-то, ради чего стоит основывать там постоянную базу, тут уже можно будет подумать об «Орионе».
Но для начала нам надо сделать модульный носитель на кислороде и водороде, грузоподъёмностью тонн на 30, чтобы иметь возможность выводить на орбиту крупногабаритные блоки орбитальных станций, продолжил Иевлев. Я несколько залезаю в область компетенции Главного Конструктора, но, раз уж его тут нет, позволю себе чуть продолжить.
Ещё нам понадобится аэрокосмическая транспортная система, так сказать воздушно-космический самолёт, чтобы эти орбитальные станции обслуживать, доставлять на них космонавтов и расходные материалы. Такой самолёт будет многоразовым, в отличие от нынешних ракет-носителей, а значит, стоимость вывода на орбиту килограмма груза можно будет ощутимо снизить.
А построив орбитальную станцию, заключил Иевлев, мы затем можем пристыковать к ней топливные баки и разгонный блок с ядерным двигателем, и превратить её в тяжёлый межпланетный корабль для полёта к Луне или Марсу.
Смелость предложения Иевлева Хрущёву понравилась.
Спасибо, очень интересное предложение. Впечатлили, Виталий Михалыч. Мощно.
В этом варианте, Никита Сергеич, мне нравится то, что результаты каждого этапа по отдельности могут быть полезны для обороны или народного хозяйства в целом, заметил Курчатов. Тяжёлый носитель нам явно понадобится, орбитальная станция тоже. Ну, я, конечно, не специалист по космосу, это с Главным конструктором обсуждать надо, но перспектива исследовать Солнечную систему уже в этом столетии, мне представляется, того стоит.
Смело, произнёс, Хрущёв. Очень смело. Построить долговременную орбитальную станцию, по сути дела завод в космосе, попутно создав тяжелый носитель и межпланетный корабль
Ну, не тяжёлый, скорее, средний носитель, поправил Иевлев. Тяжёлый это тонн на сто и больше, такой нам сейчас не потянуть.
Да-а Хрущёва все никак не отпускало. Этот вопрос я с Главным конструктором буду обсуждать. И вас, товарищи, приглашу, обещал он Курчатову и Иевлеву.
Какие у нас ещё там перспективные направления наметились? спросил Хрущёв у Курчатова.
Реактор-ускоритель, Никита Сергеич, напомнил Курчатов. Очень интересная и перспективная разработка, а главное реализуемая уже на данном этапе. (http://rnd.cnews.ru/news/top/index_science.shtml?2010/08/31/406847)
Нужно лишь построить ускоритель элементарных частиц, синхрофазотрон. Его всё равно будем строить, скорее всего в Дубне, в новом Объединённом институте ядерных исследований. (В реальной истории там и построили, в 1957 году) К нему надо пристроить реактор, в котором поток протонов из ускорителя будет облучать тепловыделяющий элемент из тория.
Опять торий? Я смотрю, всё в него упирается, удивился Хрущёв.
Не обязательно торий. Но начинать проще с него. А вообще такой реактор может перерабатывать ядерные отходы, пояснил Курчатов. Там есть одна загвоздка: ускоритель элементарных частиц сам потребляет для разгона протонов очень много электричества. Но выход энергии из такого реактора тем не менее, заметно превышает энергозатраты. А главное такой реактор работает, только пока идёт облучение протонным потоком. Стоит опустить рубильник и реакция прекращается. Никакой самоподдерживающейся реакции, после выключения реактора охлаждать его надо не несколько месяцев, а гораздо меньше.