Что?! Меня как под дых ударили. Оля беременна?
Не изображай из себя невинную овечку! Следователь сменил маску усталого, жизнью помятого человека на маску хищника, готовящегося к прыжку. Впрочем, возможно, сейчас как раз была и не маска.
Прошу вас, расскажите как она была убита? выдавил я, глядя в злое, жесткое лицо следака.
Тебе рассказать, как ты все это проделал? усмехнулся следователь. Ладно. Филатова сообщила тебе, что ждет ребенка, и потребовала, чтобы ты женился на ней. Но у тебя уже есть любовница старая, но богатая. И зачем тебе молоденькая дурочка с довеском? Ты избил Филатову, изнасиловал ее, в том числе и в извращенной форме, изрезал ей лицо и в конце концов перерезал горло. А когда на шум вышла хозяйка квартиры, ты ее сбил ударом в висок, а потом добил ножом. Затем изобразил грабеж и спокойно пошел домой. Тебя видели выходящим из квартиры, где жила Филатова, около двух часов ночи. Ну вот и все. Так ведь было, Карпов?! Ну? Колись, тебе легче будет! И на суде зачтется, может, «вышку» и не дадут! Ты же в состоянии аффекта был, так? Она угрожала тебя разоблачить, рассказать твоей богатой подруге, что спит с тобой, и требовала жениться. А ты ее и убил! Ну?! Так все было?! Говори!
Голос следователя резкий, неприятный ввинчивался мне в мозг. Хотелось крикнуть: «Заткнись, дурак! Замолчи! Что ты несешь, тварь?!» Но я не кричал,
а голос не замолкал. Он бубнил, бубнил, бубнил
Я закрыл глаза, мне хотелось заткнуть уши ладонями, но я не мог. Руки в наручниках окостенели, я уже не чувствовал кистей. Только боль и тоска. И больше ничего.
Ты признаешься?! Ты признаешься, что убил Филатову?!
Лицо следователя оказалось рядом, совсем близко, и я едва сдержался от того, чтобы ударить его головой в нос. Ведь так знатно подставился!
Что он видит перед собой? Сломленного, безвольного человека, которого вытащили из постели посреди ночи, притащили сюда, и он вот-вот сознается во всех преступлениях, в каких ему прикажут сознаться. Во всех! Даже в разрушении Бастилии и покушении на Ленина!
Ты идиот, проговорил я серьезно и веско, разделяя слова. Ты совершеннейший идиот! И если ты меня не отпустишь, будешь иметь неприятности. Зачем мне так тупо убивать свою подругу? Которую я недавно только отбил от посягательств преступника? Может, стоило поискать среди друзей этого самого преступника? Или легче вытащить из постели первого попавшегося? Если ты посмеешь мне что-то сделать избить меня, или что-то подобное, тебя уволят, а потом посадят! Макеева, у которой я живу, врач, ученый с мировым именем. И с большими связями. И если она сказала, что до вечера вытащит меня отсюда, значит, вытащит. Понял? Что неясно?!
Следователь за время моей тирады уселся на свое место и смотрел на меня долгим, непонятным взглядом. Видимо, соображал.
А я добавил:
Мне зажали руки наручниками. Я их уже не чувствую. Это пытка. Я заявлю в прокуратуру, напишу куда угодно, хоть самому Брежневу, что ты меня пытал. И что от этого я потерял здоровье. Будь уверен, справку я получу. Тебе это надо? Мое предложение просто сними наручники и отведи в камеру. Я хоть посплю спокойно. На вид ты не дурак, но несешь такую чушь уши вянут! Неужели вы не сделали анализа спермы в теле девушки? Не определили группу крови? И вот на кой черт мне было у меня дыхание сперло, глотку перехватило спазмом, а глаза защипало, насиловать ее в извращенной форме? Когда я мог в любой момент иметь ее в любой форме, в какой захочу, и на добровольной основе?!
И тут же понял, что придется разъяснять далее. Глаза следователя заблестели сперма-то в Оле была!
Да, я понимаю, о чем ты подумал. Была у нее сперма моя. Во влагалище. Вот только незадача мы с ней анальным сексом не занимались, понимаешь? И если кто-то поступил с ней так он и есть убийца. Эксперт легко определит, что ТАМ не моя сперма.
Откуда у тебя следы ранений? внезапно спросил следователь, разглядывая мой торс.
Не знаю сними наручники, черт подери! Я рук лишусь, и тебе тогда хана!
Следователь посидел еще секунд десять, глядя на меня пристальным взглядом, вряд ли определяя, сбегу я или нет. Скорее всего, просто хотел придать себе значимости. Поставить меня на место. Мол, обождешь! Не сдохнешь!
Не сдох. Но, когда следователь снял треклятые наручники и кровь стала приливать в кисти рук, я едва не завопил такое это отвратительное состояние, когда отходят затекшие конечности. Больно, черт!
Так. Ну и кто, по-твоему, убил твою любовницу? И зачем?
Если бы я не знал, что сынок хозяйки сидит в тюрьме, я бы решил, что это он. Или его дружки, которым он передал маляву и попросил исполнить. Вот только зачем? Не понимаю. Говоришь, ограбление было?
Все вывернуто, все разбросано, медленно ответил следователь, продолжая пристально следить за мной, за моим лицом.
Физиогномист хренов, что, рассчитывает по лицу определить, вру я или нет? Книжек начитался, что ли? Люди уже давно научились даже детектор лжи обманывать, а тут по лицу хочет! Ну в самом деле идиот!
И это плохо. Идиот убийцу не найдет, да и не собирается искать. У него есть отличный подозреваемый, осталось только как следует его потрясти рраз! И готово! Раскололся!