Вдруг пришла в голову одна мысль, и я бодро пошагал в метро. Почему бы и нет? Деньги они только инструмент. И дешевле будет потратить их сейчас, чем потом нанимать дорогих и бестолковых адвокатов.
Театр в это время был закрыт. Я пошел к черному ходу, обойдя театр по периметру, дернул дверную ручку дверь и открылась. И зашагал по полутемным коридорам дворца Мельпомены.
Первый, кто мне попался, это, похоже, рабочий сцены, обслуживающий ее механизмы. Он был весь перепачкан в смазке и матерно ругался через слово, чем подтверждал свой высокий социальный статус. Ведь нет в этом мире, в этой стране статуса выше, чем у пролетария-рабочего! Ну по крайней мере, нам так говорили.
Я спросил рабочего, где мне найти костюмера, он еще раз выматерился не в мой адрес, а в адрес какого-то «старого козла», и показал на дверь справа в дальнем углу коридора. Я коротко поблагодарил озабоченного старыми козлами рабочего и пошел туда, куда он указал, по затертому, обветшалому линолеуму.
Помещение театра явно требовало ремонта, но кто бы выделил на это денег? А может, и выделили, только вот декорации и костюмы гораздо нужнее, чем какой-то там линолеум в недрах храма Мельпомены.
Постучав, я не дождался ответа и, потянув дверь на себя, вошел внутрь. Помещение оказалось большим, не менее тридцати квадратных метров, и все было завешано и забросано костюмами всех видов и расцветок. У меня даже в глазах зарябило столько здесь было золота, серебра, яркого красного бархата и лимонно-желтых сияющих тряпок. За этими горами сокровищ в дальнем углу виднелся объемистый зад, обтянутый чем-то вроде крепдешина. Ткань, обтягивающая внушительные окорока, подчеркивала монументальность объекта, и я невольно залюбовался видом гуляющей по комнате задницы. Владелица задницы что-то напевала довольно-таки мелодично, приятным молодым голосом, и я вначале подумал, что даме этой не более чем 2530 лет. Однако я ошибся. Неблагодарное дело определять возраст женщины по направленной на тебя заднице.
Извините, с кем могу поговорить? возвысил я голос и от неожиданности едва не присел так немелодично и громко взвизгнула дама, обернувшись ко мне и тут же свалившись на гору тряпок, которые она разбирала.
Ой ой как вы меня напугали! Женщина лет сорока пяти, очень похожая на какую-то актрису, которую я с наскока никак не мог вспомнить. Впрочем, я никогда и не интересовался именами актеров и актрис, потому, даже если бы и видел ее в фильмах, фамилию точно бы не вспомнил. Не редкость, что сошедшие со сцены актрисы работали костюмерами или билетерами.
Стучаться надо, укоризненно-жалобно продолжила женщина, у меня чуть сердце не лопнуло от страха! Вы как сюда вошли?! Я же дверь запирала!
Ну видимо, не заперли как следует, пожал плечами я. Потянул на себя дверь, она и открылась.
Ну вот! яростно сплюнула женщина. Замок совсем тазом накрылся! Говорила этому старому
Козлу? невинно продолжил я, сдерживая смех.
Козлу! кивнула женщина и подозрительно посмотрела на меня. Вы его знаете? Директора нашего?
Не имею чести, фыркнул я. Слышал, как отзывался о
нем рабочий. Жмотится ваш директор, да?
Еще как! с жаром поддержала женщина. Выжать из него хоть копейку огромная проблема! А мне тут штопай старые костюмы! Заплатки клади! Да еще и так, чтобы не видно было! А ему хрен по деревне наплевать! Говорит, из зала все равно не видно! Мол, далеко! А бинокли? Люди-то с биноклями приходят! М-да. Так кто вы и что тут делаете?
Я? Я писатель. Вот шел мимо вашего театра и решил зайти, попросить кое о чем.
Писатель? А что пишете? Как ваша фамилия?
Я недавно начал издаваться. Карпов моя фамилия. Фантастику пишу.
Не слышала про вас но поспрашиваю, с живым интересом посмотрела на меня женщина, когда-то очень красивая, теперь просто миловидная ее красоту портил лишний вес. Но я бы не спешил ставить ей это в упрек может, у человека сердце больное? Я слышал, что нередко полнеют от каких-то кардиологических проблем.
А что же вас заинтересовало в нашей дыре? Нашем, как вы сказали, театре?
Мне нужны парики, усы, бороды. Я словно кинулся в прорубь. Сможете помочь?
Вот как! с непонятной интонацией протянула женщина, и брови ее сошлись вместе. А можно узнать, зачем вам эти усы и бороды?
Хотим поставить любительский спектакль по Чехову, безмятежно сообщил я, стараясь говорить как можно убедительнее. Я приезжий, из Саратова, и вот у нас при медицинском институте создали кружок театрального искусства. Вы же знаете, из Саратова много хороших актеров вышло. Вот и наши молодые мечтают. Вообще-то, жена моя там занимается этим делом, она профессор, но, раз уж я оказался в столице, почему бы ей не помочь?
Вот как Лицо женщины разгладилось, она о чем-то напряженно думала. Потом выдала: Я бы не сказала, что с париками у нас все хорошо обеспечивают не очень. И с другими делами проблема грим и всякое такое
Я заплачу вам! перебил я «плач Ярославны». Очень хорошо заплачу. Сколько скажете. Ну, как?
Через сорок минут я вышел из театра, сопровождаемый довольной, сыто улыбающейся костюмершей. Или гримершей? Я так и не узнал ее должность. Скорее всего и то, и другое сразу. Ибо экономия! Бумажник мой стал легче на двести рублей (что мне показалось очень даже недорого!), и все, что мне нужно, я получил. Теперь можно легко и свободно менять свой облик в любой удобный момент. Гримерша даже показала, как и чем клеить бороды и усы. Парики совсем не новые, но ничего, сойдут, для дела сгодятся. Только прикасаться к ним было почему-то не очень приятно. Мертвые волосы может, вообще с трупов? Глупо, конечно, я сам над собой смеялся, но вот передергивало, когда их трогал, и все тут! Как к скальпам, снятым с голов белых поселенцев Америки, прикасаюсь.