Отец рассказывал, что весной восемьдесят шестого года он с огромным трудом остановил опасный эксперимент на Чернобыльской АЭС. Ему не верили, потом проверили и ахнули: случилось бы такое, что Хиросима по сравнению с украинским ЧП показалось бы хлопком новогодней шутихи. Надо надеяться, термоядерная энергетика будет куда менее опасной для экологии, чем ядерная. Поток нейтронов из зоны реакции намного ниже, с отходами проще, но пока лишь в теории, работающего термоядерного генератора пока никто не построил. Но будет, будет! Будущее не просто приближается летит навстречу!
Переход на термоядерную энергетику на лунном топливе даст качественный рывок для всего человечества, не менее чем появление электроники или авиации. И он, Андрей Юрьевич, очень простой советский парень, пусть сын совсем непростого «того самого Гагарина», оказался у самых истоков революции!
Здесь даже роль лунного тракториста не зазорна.
Он вернулся на Луну через тринадцать месяцев по плановой ротации, но не с Харитоновым, переведённым в марсианскую группу. Завидовал? Нет! Это когда в эпоху полётов отца государства обдирали бока в космической гонке, кто первый на орбите, кто первый на Луне, и для самих космонавтов-астронавтов было более чем важно: не только какой страны представитель, но и кто персонально. Аллан Шеппард или Джон Гленн не колеблясь бы отдали почку, чтоб оказаться в космосе первыми.
Марс, первый шаг по поверхности Марса Да, почётно. Но уже любому понятно это не начало пути, а просто промежуточный шажок. Будут посадки на малые планеты пояса астероидов и спутники Юпитера. Возможно на теневую сторону Меркурия, если туда вообще разумно посылать человека. Как только в космосе апробируется двигатель с термоядерным энергетически сердцем, вся Солнечная система будет достижима для путешествий примерно в той же мере, как и удалённые уголки Земли при жизни Магеллана.
А работа в космосе окончательно превращается из чего-то экстраординарного в обычную профессию, пусть с повышенным риском и ответственностью Андрей выковырял из шнека очередной метеорит и добавил про себя: а также с повышенными зарплатой и уважением.
Наконец, сканер, ползущий по поверхности льда впереди измельчителя и освещённый фарами космотрактора, обнаружил сплошную стену. То есть выход породы или здоровый метеорит. Обходить? Космонавт проверил уровень добытого в контейнере, насыпано с горкой, то есть тонны две массы или триста с чем-то кило веса, больше мини-трактор не утянет. Надо разгрузить на станции и возвращаться к ледяной выработке.
Он отцепил измельчитель. Хотел было чесать к «Засаде», но решил ещё поработать сканером в каком направлении двигаться, вернувшись сюда на следующий заход.
Ультразвуковой сканер, представлявший собой маленького самоходного робота, повернул направо от предыдущего вектора движения и пополз вдоль преграды, покрытой льдом на считанные сантиметры. Вглядываясь в крохотный экранчик, Андрей недоверчиво хмыкнул. Потом забыл о тракторе и тележке с наколотым льдом, шагая за роботом.
Стенка преграды, уходящая вглубь льда, отображалась как идеально ровная. Если и были какие-то впадины-выпуклости, прибор их не заметил.
Через тридцать шагов линия повернула налево. На глаз точно под прямым углом. Это уже не могло быть просто совпадением, игрой природных сил.
Андрей подхватил робота на руки и вернулся к трактору. Аккуратно развернул его и покатил к станции, присматривая, чтоб провод питания аккуратно наматывался на бобину и не попал под колесо. Аккумуляторные батареи не обеспечивали достаточной ёмкости для многочасовой работы трактора и измельчителя.
По идее, мог поставить добычу на опрокидыватель с гидроприводом, опорожнить контейнер и ехать назад к вечным льдам. Но предпочёл потратить лишний воздух, неизбежно расходуемый при каждом прохождении шлюза.
Его появление раньше запланированного времени заметил начальник станции.
Что-то случилось?
Ничего Владимир Васильевич!
А сам кивнул и замахал руками, чтоб полковник Ковалёнок понял: ещё как случилось. Посеменил в кладовую, убедившись, что тот идёт следом.
Здесь не было ни камер, ни терминала связи.
Ну? Что стряслось?
На дне кратера Шеклотон подо льдом сканер обнаружил объект. Вероятно, искусственного происхождения.
Ты перегрелся или сканер?
Белорус Ковалёнок был материалист до мозга костей, ни в малой степени не суеверный. Даже если бы на станции материализовался дух Мефистофеля, сказал бы ему: вы у нас не в штате, товарищ, потрудитесь покинуть помещение.
Квадратное сооружение пятьдесят на пятьдесят шагов. Крыша ровная. Стенки уходят отвесно вниз до предела, измеряемого сканером. Если это природное явление, то новое слово в истории формирования Луны.
Не поверю, пока сам не увижу. Ты до него дорубился?
Никак нет. Протокол о всё важном докладывать
Ковалёнок шумно вздохнул.
Никому. Особенно импортным. В ЦУП тоже. Сейчас иди и руби дальше. Открой одну стенку. Я завтра с тобой выйду.
Завтра очередь Семченко.
Я ему придумаю задание. Получится если не ты то кто же.
То есть «наряд вне очереди», так сказать, «на свежем воздухе». Не страдая клаустрофобией, таких нет ни в отряде космонавтов, ни в корпусе астронавтов, тем не менее испытывал некоторое облегчение, имя возможность вырваться из подлунных коридоров, когда-то вместе с Пашей собственноручно вырубленных, на открытое пространство. Если не включать прожектора и дать освоиться глазам