Теперь эвакуация Лавейкина планировалась экипажем, досрочно возвращавшимся с «Салют-13». Медики получили задание дополнительно обследовать двух человек, подвергшихся на геостационарной орбите внеплановому облучению ещё до того, как «сапсан» с ними и с Лавейкиным приземлится в Казахстане. Иван шутил по этому поводу, что большую часть своей лунной эпопеи находился в незащищённых аппаратах и до сих «огурец», в отличие от тех неженок.
Учитывая краткосрочность пребывания Лавейкина на борту, комендант определил ему минимум обязанностей. Тот, весельчак и говорун, обрадованный щедрым женским представительством в космосе, подплывал к девушкам, сыпал комплиментами, обещал сводить на Земле в ресторан. Ксения заметила, что Масютин с ревностью относится к его заигрываниям, хоть сам не сделал ни единой попытки сближения ни с ней самой, ни
с тремя её подчинёнными.
А ведь это всего недели в космосе! Когда наступит время многолетних перелётов, мужчинам и женщинам в замкнутом пространстве не избежать плотных личных отношений, и, следовательно, конфликтов. Кроме того, тут из песни слов не выбросишь, долгая изоляция порой склоняет к однополым связям даже тех, кто совершенно не предрасположен, данный феномен хорошо известен по опыту исправительных колоний. И на «салюте» порой проскакивают шуточки вроде: станция изменила орбиту, спасибо, что не ориентацию. В общем, экипажу в сотню человек точно понадобится психолог-практик.
Ксения заполнила журнал инспекции установки «Бриз» и обратила внимание: метана в камеру для пиролиза поступило меньше, чем в предыдущие сутки. Разница не столь критична, но если произошла утечка
Она с тревогой ещё раз осмотрела индикаторы примесей водорода и метана. Нули. То есть концентрация этих двух газов ниже порога регистрации. В чём проблема?
Девушка уже собралась на доклад, но её чуткое музыкальное ухо уловило шипение. На грани слышимости, практически полностью замаскированное гудением газожидкостных и холодильно-сушильных агрегатов, а также многочисленных вентиляторов. Поступила не как космонавт, а скорее как врач проплыла к посту медицинских обследований и вернулась к установке с медицинским фонендоскопом, взявшись прослушивать станцию как терапевт пациента. Через несколько минут нажала кнопку вызова на переговорном устройстве.
Алексей Архипович! Лейтенант Гагарина. Прошу срочно прибыть к установке «Бриз». Нештатная ситуация.
Он появился минут через десять в сопровождении другого ветерана космоса Константина Феоктистова. Леонов был одногодком отца, Феоктистов немного старше, из-за чего Юрий Алексеевич постоянно расстраивался: товарищи по-прежнему заняты делом, а не перекладыванием бумажек Хоть все понимали, насколько гагаринская стезя важнее.
Ксения, что случилось?
Похоже на утечку метана, Алексей Архипович, она рассказала о снижении его подачи на пиролиз. Но прибор не видит примеси в воздухе. Или самопроизвольный сброс газа за борт?
Из метановой магистрали нет клапана наружу, возразил Феоктистов. Я сам проверю.
Конечно, на борту имеется самая подробная документация, как и в ЦУП. Но у Константина Петровича память уникальная, феноменальная. Кажется, что он знает каждый проводок и болтик в сотнях тонн состыкованного оборудования. «В новых отсеках ориентируюсь хуже», признавался он.
Феоктистов остался колдовать с установкой, Леонов велел Ксении работать далее по обычному графику, а через полчаса вызвал к себе в центральный пост. Там же находился и второй ветеран.
Генерал отключил все средства связи.
Товарищи! Это уже пятая тревожная и труднообъяснимая неполадка за месяц. Костя, рассказывай.
Ослаблен фланец трубопровода, вот метан и прорывался внутрь. Слух у тебя как у моего сеттера, Ксения Юрьевна. Молодец, что услышала.
Она похолодела.
Мы могли взорваться! Но почему датчик молчал?
Неисправен. Пломба целая, но прибор не реагирует. И успокойтесь, для взрыва нужна концентрация четыре-пять процентов. Даже до ПДК, вредного для здоровья, это меньше грамма на куб воздуха, не дотягивает. Течь я устранил, прибор заменил.
То есть кто-то вывел из строя датчик и ослабил гайку фланца? Константин! У нас что диверсант на борту тихо прошипел Леонов, не желавший, чтоб кто-то подслушал их разговор.
Датчик мог сдохнуть раньше, пожал плечами Феоктистов. А утечка свежая, раз только сейчас замечено снижение продуктивности разложения метана. Ксения тщательно всё записывала. И я очень сомневаюсь, что крепление ослабло само.
Доложу в ЦУП, принял решение генерал. Вроде все неисправности малозначительные, одну можно списать на случайность. Ну две. Пять ни на какого барабашку не свалишь.
В последний месяц на станцию в порядке ротации прибыли три экипажа по четыре человека, напомнил Феоктистов. Под командованием Ференца Пушкаша, Александра Масютина, Ксении Гагариной. Краткосрочно находился Андрей Гагарин, сейчас Иван Лавейкин, оба не в счёт. Неприятности начались с появления девочек. Но, Алексей Архипович, если мы подозреваем злоумышленника на борту, он вполне мог прилететь с Пушкашем или Масютиным, а шкодить начать позже.
Леонов разродился эмоциональной непечатной тирадой. Всё так же шёпотом. Успокоившись, подвёл черту: