План-Крепен, как называла ее маркиза де Соммьер, всего лишь высказывала вслух его собственные мысли. Разве не он несколько минут назад инстинктивно протянул руку к маскарадному атрибуту, появившемуся столь драматическим образом? Насколько он мог судить, жертвой оказался человек ничем не примечательный, одетый вполне прилично, чтобы не слишком выделяться в столь элегантном обществе, но без каких-либо знаков отличия. Обычная комплекция, заурядная и, пожалуй, неблагородная внешность, никаких ленточек в петлице Кто это мог быть?
Альдо быстро понял, что на комиссара Лемерсье в разгадке тайны рассчитывать не стоит с посторонними лицами тот не поделится никакой информацией. Полицейский с холодной вежливостью задавал краткие четкие вопросы различным членам комитета, и это было в некотором роде подвигом, потому что все порывались заговорить одновременно, правда, без видимой пользы. Никто не видел момента убийства.
Людей было великое множество, пояснил Морозини, когда очередь дошла до него, и на подступах к буфету даже возникла давка. Этим и воспользовался преступник. Какое-то мгновение тело, видимо, оставалось на ногах, поскольку его невольно поддерживали другие присутствующие. Как случилось, что произошел подобный наплыв публики? Любая выставка такого рода, особенно в Версале, предназначена только для элиты.
Последнее слово комиссар произнес с презрительной гримасой. Очевидно, он разделял левые идеи или досадовал на то, что не получил приглашения. Это была явная ошибка устроителей, ведь к его услугам пришлось прибегнуть еще до открытия выставки. Возможно, существовала даже какая-то связь между безумным скоплением народа и тем фактом, что шеф версальской полиции отсутствовал на этом мероприятии. Впрочем, комиссар требовал ответа.
Комитет разослал триста сорок приглашений, сказал Альдо. Но, похоже, в типографии напечатали больше
Что это за типография?
Пояснения дал Жиль Вобрен: типография принадлежит господину Кроуфорду.
Я поговорю с ним, произнес Лемерсье. Однако вернемся к вам, добавил он, с явным раздражением повернувшись к Альдо. Если я правильно понял, здесь выставлены и ваши драгоценности?
Да, совершенно верно! Наверху находится пара алмазных подвесок из моей личной коллекции.
И вы к тому же венецианец?
Еще один вопрос, который не слишком понравился Альдо, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы ответить миролюбивым тоном:
Это так. Вас что-то не устраивает?
Может быть, некая аналогия У вас ведь это в большом ходу? спросил Лемерсье, вынув из кармана маску.
Во время карнавала безусловно, но не в повседневной жизни. Мы нормальные люди, комиссар. Могу я взглянуть на нее?
Разумеется, нет! Это важная улика. Стало быть, вы коллекционируете драгоценности? Это требует больших средств
О! Морозини обладал весьма чувствительным слухом и прекрасно уловил сильное раздражение, сквозившее в голосе шефа версальской полиции, но ответить не успел: Мари-Анжелин, чьи предки совершали Крестовые походы, всегда держала наготове горячего скакуна, чтобы броситься на помощь тем, кого любила. И она без промедления вскочила в седло:
Мой кузен самый известный в Европе эксперт по историческим украшениям
И не только в Европе, вставил Вобрен. Нет ничего странного в том, что у него есть своя коллекция. Следовало бы удивляться, если бы ее не было
Полицейский скривил рот, что означало у него улыбку, в которой, однако, не было и тени любезности.
Что ж, вас тут, кажется, очень ценят, месье! Напомните мне ваше имя?
Морозини! Именно так! Если вы позволите, я хотел бы взглянуть на драгоценности. В частности, на те, что принадлежат вам. Как вы их назвали?
Подвески! бросил Альдо, которому показалась подозрительной эта внезапная забывчивость. Иными словами серьги Не путайте с подвесками для канделябра.
Эта реплика вылетела у него неожиданно, и ответом ему был ледяной взгляд, обладавший цветом и прочностью гранита.
Спасибо за то, что вы снизошли к моему невежеству. А теперь пройдемте туда.
Все направились к главной витрине, возле которой по-прежнему дежурили псевдолакеи в напудренных париках. Альдо протянул руку, чтобы показать свое сокровище, и вдруг отдернул ее с возгласом:
«Слеза»! Она исчезла!
Действительно, между подвесками Морозини и браслетами Кледермана зияла пустота, осталась только карточка с номером украшения в каталоге. Между тем двойные защитные стекла со стальной сеткой были нетронуты ни малейшей трещины Лемерсье среагировал сразу:
Какая слеза?
Лежавшая здесь драгоценность: сережка без пары, сделанная из двух очень красивых бело-голубых алмазов Вы куда-нибудь отлучались отсюда? спросил он, повернувшись к охранникам, но комиссар тут же перехватил инициативу: (
Прошу вас! Вопросы здесь задаю я, и это моя работа! Ну? Так вы куда-нибудь отлучались?
Лжелакеи стали пунцовыми, Один из них с видимым смущением пробормотал, что на минутку отлучался в туалет. Второй, еще более багровый, признался, что подбежал к окну, когда раздались крики
Но я отошел всего лишь на десять метров
Этого вполне достаточно! И, разумеется, вы никого не видели?