Поза сердитой мамочки в купе с холодным лицом идеально гармонировали, вот только Паша не повелся.
Мечтай. Он вновь двинулся вперед, и на удивление, Катя не уперлась плечом в массивный торс, в попытке разыграть американский футбол.
Девушка просто отошла в сторону. Но Паша, не пройдя и двух шагов, остановился, заметив странность. Очередь, через которую он пытался проскочить, уже подошла к концу. Последняя пара забирала свои билеты после оплаты. А позади нестройной линией толпились люди, которые не собирались идти вперед Павла, так как подошли чуть позже.
Наша очередь. С усмешкой заявила Катя, стоявшая сбоку. На равнодушном лице расцвела самодовольная улыбка. Улыбка той, кто, несмотря на все обстоятельства, добился своего.
Глава 74 Мужчина в шляпе
Сорокалетняя кассирша подняла уставший, заспанный взгляд на очередного любителя галерки, и тут же приосанилась. Впервые она видела ТАКОГО мужчину. Высокий, едва ли не до края стеклянной перегородки, а это более двух метров. С бычьей фигурой, широкими плечами, и волевым лицом. Он словно сошел с экрана зарубежного боевика, чтобы спасти мир. Ее собственный маленький и хрупкий мир
Томный взгляд невольно скользнул за спину, где мирно ожидала вне очереди прелестная юная девочка. Лет семнадцати-восемнадцати, с пышными белокурыми волосами, яркими серыми глазами, и аккуратным детским личиком.
«Ах где же моя молодость».
Подавив приступ зависти, кассирша все же перешла к непосредственным обязанностям.
Паспорт, молодой человек. С улыбкой она предъявила необходимое требование.
Все-таки фильм для взрослых, с соответствующим рейтингом. Несовершеннолетних никак нельзя туда пускать.
Конечно. Паша даже не смутился, доставая из кармана куртки сверток с деньгами. Он увидел, что это оказалась сторублевая котлета, а потому засунул обратно, и вытащил другую, с номиналом пятьдесят рублей. Отщипнув из-под резинки бумажку, Паша засунул ее в маленькое окошко. Вот наши паспорта, красавица. Можно теперь билетики?
Глаза кассирши безумно расширились. Она опасливо огляделось, но коллеги занимались расчётом, не заметив взятки. Что касается посетителей, то они держались на приличном расстоянии от здорового парня. Вероятно, вместе с душой и разумом, Павел захватил из будущего и веяния короновирусной социальной дистанции
Д-да вот билеты С подрагивающим голосом кассирша быстро засунула купюру в рукав белой рубашки, отбила на машинке номера, после чего снова огляделась. Никто ничего не заметил.
«Мамочка родненькая такие деньжища!»
Паша с улыбкой кивнул и забрал билеты, но с полуоборота нарвался на ироничный взгляд спутницы.
Так хочется на этот фильм? Димченко говорила с нескрываемым сарказмом. Она не удивилась щедрости одноклассника, так как была свидетельницей первых продаж наушников, побрякушек, и электронных часов. А учитывая обновившуюся одежду парня, тот не остановился на школьной торговле. Я слышала о нем пошлятина.
Люди, стоявшие в очереди за билетами на «Маленькую Веру», смутились. Они стыдливо опускали глаза, хоть никто и не знал, на какую премьеру тонкокожие ребята вообще собирались. Многие даже на ходу передумали покупать доступ к «пошлятине».
Гораздо меньшая, чем общение с кем-то вроде меня. Павел фыркнул, не заботясь о саркастичном тоне девушки. Так что завязывай лицемерить, извращенка. Лучше пойдем в буфет, и набьем брюхо, перед гедонистическим времяпровождением на задних рядах.
От агрессивно-похотливых заявлений не то что раскрасневшаяся
из гардероба. Но как только поняла, что Порей прорвался без очереди, поспешила скрыться за ближайшим углом.
«Я на кассе сделала все что могла, дальше разбирайтесь сами».
Девушка не могла все время бороться с парнем, так что просто решила смыться, оставив головную боль на граждан.
Да вы!.. Вы!.. Хулиган!! Валерии за спиной не пришло ничего другого в голову, настолько она была возмущена. Подлец! Негодяй!
Совсем воспитания нет у молодежи!
И не совестно такое женщине говорить?
Родителям твоим стыд и позор!
В поддержку люди из очереди тоже начали кричать оскорбления. На очередном Паша резко обернулся, смерив затихшую толпу мрачным взглядом.
Языки в жопы позасовывали. От резких слов, брошенных в толпу, вокруг словно все вымерло. Никто не мог произнести и слова, лишь Павел сохранил это право: Я, может, и не самый хороший человек. Но и вы не ведите себя так, будто намерены отстаивать справедливость. Скоро страна развалится, и вы ничего не сделаете ни с воровством, ни с рэкетом, ни с убийствами. Забьетесь в теплый уголок и будете пережидать, в узком кругу обсуждая, какие там все плохие. А вы нет, не такие. Вы можете высказать мне, просто потому, что не осознаете опасности. Но будь здесь чувак с пистолетом, хрен бы кто что сказал. Если среди вас был бы кто-то настоящий, не фальшивый, он бы уже наебнул меня во имя всеобщего блага, а не сотрясал языком воздух. Я бы проявил к нему уважение, несмотря на наивность взглядов на этот паршивый мир. Но вы нет, вы этого не стоите. Либо что-то делайте, либо закройте, нахрен, рты.
Спустя десять секунд так и не дождавшись кого-нибудь, кто выйдет сражаться за свою идеологию, Паша продолжил путь. Однако сделав всего несколько шагов, он напрягся всем телом. Прошедший рядом мужчина невысокого роста, в шляпе, и черной одежде, источал что-то необъяснимое чрезвычайно опасное Даже волосы на руках встали дыбом.