Правила? А поконкретнее?
Паша не знал, о чем речь, но если подумать
Существование многих связанных тайной эволюционистов, подразумевает какие-то регулирующие основы. Иначе общество, а это оно, попросту не функционирует.
О, ничего сверх меры. Юлиан попытался изобразить что-то наподобие улыбки, вышло приемлемо, но все равно насквозь фальшиво. Не убивать своих, не предавать своих, не оставлять своих в беде.
Загнув три пальца, он закончил перечисление немногочисленных постулатов с докторским выражением: «Вот и все, а ты боялся».
Глядя на Павла, у которого лицо снова стало неестественно кукситься, как после литра концентрированного лимонного сока, альбинос переменился и мрачно спросил:
Ты услышал что-то смешное? Начиная потихоньку закипать, он уже представлял себе юношу в сознании. Почти так же, как жена, без одежды разве что по кусочкам, и в канаве.
Да не-не, я все понял. Брат за брата за основу взято. Ни один удар, кроме солнечного, не должен оставаться без ответа. Успокоив эмоции, Паша сделал знак пальцами «Окей». После чего спросил, также перейдя на неформальное обращение: Но все же позволь уточнить, свои это эволюционисты, а не свои все остальные?
Дождавшись утвердительного кивка, Паша внутренне вздохнул. По крайней мере, если верить словам альбиноса, его не сдадут властям на эксперименты. Уже даже и не хотелось расстраивать приятных людей, которые умели держать язык за зубами.
Впрочем, для достижения Катиной цели, не обязательно хамить. Достаточно быть собой, чтобы разумные предки дали решительный отворот-поворот.
«Не то чтобы хвастался, но бывшие тесть с тещей тапками выгоняли меня во время знакомств четыре раза. А на пятой попытке установить контакт, деваться было уже некуда, так как суженая находилась в положении. Шах и мат, епта! Вот только играл я тогда против самого себя».
Что-то не так с едой? Заметив, что гость замер с ложкой в руках над горячим сырным супом, Василиса подала обеспокоенный голос.
Она не имела отношения к приготовлению всех этих блюд, прислуга-то на что? Однако все же являлась хозяйкой, и несла едва ли не юридическую ответственность за кухню.
С едой все в порядке, выглядит просто потрясающе. Аппетитно, аж кишки отплясывают. Если бы не жуткая диарея, мучающая меня и соседей последние сутки, объел бы вас как тридцатилетний сынишка. Паша отказался настолько вежливо, насколько мог. В действительности он просто не хотел прикасаться к еде, не исключая возможности отравления.
«Черт знает это высшее общество. Может у них вместо сахара мышьяк в почете? А показатель успешного ужина, вместо благодарных гостей, холодный труп на вынос?».
Лицо Василисы застыло, разморозившись только спустя несколько секунд. Она с кривой улыбкой кивнула, и больше не хотела задавать никаких вопросов. Да и есть тоже, желание напрочь отбило Катя не подавала виду, пребывая во внутреннем мире. А вот Юлиан, совершенно не беспокоящийся о грязных словах Павла, просто внимательно продолжал следить за ним.
Каких политических взглядов ты придерживаешься? Неожиданно задал вопрос альбинос, видя, что гость не собирается притрагиваться ни к еде, ни к напиткам.
На самом деле, такая осторожность не оскорбляла, а приятно удивляла главу семьи. Он сам не понимал, как можно прийти в чужой дом, и спокойно трапезничать, не опасаясь, что тебя отравят? Попустительство и глупость! Кажется, несмотря на полудурошное строение мозгов юноши, в нем есть и достойные качества, включая бдительность.
Я анархист. Наконец, получив возможность отложить ложку, Паша отодвинул суп, и сцепил руки в замок. Он ответил серьезно, после некоторого размышления. Мне не нравится коммунизм, не нравится демократия, не нравится империализм, не нравится теократия, да и любая другая форма государственности, подразумевающая надо мной чью-либо власть, не нравится. Я как маленькая бунтующая тринадцатилетняя девочка, недовольная всем миром.
Последнее сравнение искренне позабавило Юлиана, заставив его впервые за долгое время по-настоящему улыбнуться. Хотя было это всего на мгновение, и неправда.
«Коновалов, похоже, весьма критичен не только в оценке окружающего мира, но и самого себя. Воспитание отвратительное, манеры никудышные, но самосознание в порядке».
Как маленькая бунтующая тринадцатилетняя девочка, удивительно точная метафора Юлиан покосился на навострившую ушки Катю, заставив ту в ответ злобно зыркнуть. Но анархист? Как какой-то панк?
Являясь политическим деятелем, Юлиан обладал обширными знаниями о народных движениях, в том числе и о панках. Этих недоумков с дурацкими прическами, и идиотскими
идеями он на дух не переносил.
«Дурость, возведенная в куб, и помноженная на безвкусную музыку».
Как панк? Нет, как тот, кто в хаотическом мире сможет извлечь большую выгоду, чем при любом структурированном государственном строе. Паша ответил довольно быстро, так как уже обдумывал данный вопрос.
Он понимал, что анархизм не какая-то стабильная структура, это всегда переходный этап из одной формы государственности к другой. Но так же период, в который происходит передел старой власти. Период, когда стены цивилизации, огораживающие общество от законов природы, рушатся.