Но сколь веревочка не вейся, а кончик отыщется. Весельчакмайор допрыгался: в феврале, когда его дивизион шел сквозь пургу по заснеженным дорогам от Оленино в район Демянского выступа, он влип в очередную историю, которая оказалась той самой каплей, которая переполняет винную бочку. В снежной мути дорогу колонне тягачей преградила какаято «эмка» ни объехать, ни свернуть. Вересов, будучи как всегда изрядно навеселе, не стал долго думать и гадать, кто там сидит в «эмке», а приказал бойцам: «Убрать с дороги эту мелюзгу! Пушкари едут, а она тут под ногами путается!». Легковушка
вместе с пассажирами оказалась в кювете, а дивизион бодро двинулся дальше.
А в злосчастной «эмке», как оказалось, ехал полковник Фролов, непосредственный начальник бравого майора. История умалчивает, как начарт корпуса выбрался из кювета, но через месяц он дознался, кто устроил ему снежную ванну. В итоге Вересов был вызван перед его грозные очи, разжалован до капитана и отправлен в другой корпус командовать батареей. Чужой беде, пусть даже заслуженной, не радуются, но всетаки капитан Дементьев вздохнул с облегчением.
* * *
Мирная лесная жизнь кончилась в конце марта. Пришел приказ о передислокации армии 1й механизированной бригаде предписывалось следовать к станциям Осташков и Черный Бор и там грузиться в эшелоны. Куда их перебрасывают, не знали не только бойцы, но и командиры оставалась только гадать да уповать на привычное «там видно будет».
Эшелон миновал Москву и двинулся на юг. Стало заметно теплее, и днем двери теплушек распахивали настежь, впуская пьянящий весенний воздух. На какомто полустанке эшелон сделал остановку, и Павел, вышедший размяться, увидел на платформах соседнего эшелона знакомые «турусы на колесах», тщательно укрытые брезентом. Оказалось, что этот состав везет к месту назначения 405й гвардейский дивизион. Пользуясь случаем, Дементьев разыскал Гиленкова и узнал, что тот тоже получил повышение и стал командиром дивизиона «катюш».
Вместе будем воевать, Паша, сказал на прощанье Юрий, станция назначения у нас с тобой одна. А к себе я тебя всетаки перетяну, ты так и знай!
Станция назначения у двух друзейфронтовиков и в самом деле была одной и той же миновав Касторную, эшелоны прибыли на железнодорожную станцию «Курск» и, не задерживаясь, проследовали дальше: на Обоянь.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. МАЯТНИК СУДЬБЫ
Окруженное бескрайними полями село Вознесеновка, что километрах в шести от шоссе КурскОбояньБелгородХарьков, угнездилось на берегах малой речушки Курасовки, впадающей в Псел, устроилось основательно, с размахом, широко раскидав по косогорам длинные ряды ладных домов с непременными садами и огородами. Дома здесь, на Курщине, в основном глинобитные, саманные, с земляным полом и крытые соломой. Вокруг каждой хаты, гладко побеленной мелом, плетень, на деревянных кольях которого торчат нет, не черепа убиенных неприятелей, мирно сохнущие глиняные крынки. И народ здесь обитает добротный, основательный, к труду привычный и к гостям приветливый. В одной хате курян говорят порусски, в соседней поукраински, в третьей на суржике, смеси русского и украинского языков. Но все друг друга понимают, и все называют себя русскими. Люди этих мест не докапывались до национальных корней, тянущихся от сотворения мира, не мерялись первородством, и не могли даже помыслить, что шесть десятков лет спустя их внуки начнут выяснять крикливо, кто кого угнетал, и кто кого выше, и кто кому чего должен. Ты русский человек, русским укладомобычаем живущий на земле, издревле именуемой Русью, о чем тут спорить? Баловство это несуразное
В этом большом селе и встал на постой артиллерийский дивизион. Места хватило всем: орудия и тягачи замаскировали в садах, стараясь не попортить цветущих яблонь, и на задворках, солдаты и офицеры разместились по хатам, на центральной площади аппетитно задымила полевая кухня. В первые же дни по прибытии капитан Дементьев дотошно облазил все окрестные холмы и овраги, прикидывая, где лучше расставить орудия, и где устроить наблюдательный пункт: тишь да гладь были обманчивы война продолжалась.
А в степи бушевала весна, сладко пахли травы, прилетевшие грачи садились на гнезда в березовой роще и бродили по вспаханной земле, выискивая корм для своих птенцов. По вечерам в центре села раздавались звуки баяна и начинались танцы война войной, а весна и молодость брали свое. Вскоре Павел познакомился с местной учительницей Марией и гулял с ней вечерами под звездным небом, слушал курских соловьев и дарил ей полевые цветы. Ему пришлось повоевать за сердце девушки с увивавшемся вокруг нее командиром роты автоматчиков Алексеенко поле боя осталось за артиллерией, а пехота отошла
на исходные рубежи. Мария нравилась Дементьеву, нравилось ему и то, что девушка отнюдь не спешила безоговорочно капитулировать в его объятьях и не теряла головы от поцелуев. «Что легко достается, то не ценится, говорила она, только честный мед сладок. А ждать я тебя буду верно, пока вы немца не прогоните».