Невеселые думы Дементьева были прерваны появлением лощеного лейтенанта, вынырнувшего из той самой приемной. Франтоватый офицер зацепил взглядом Павла, и вдруг лицо его расплылось в радостной улыбке. «Привет, старшина! радостно воскликнул он. Какими судьбами?». Оказалось, что когда Дементьев перешел на второй курс ЛАУ и носил старшинские нашивки, этот лейтенант был первокурсником, и строгий старшина както раз влепил ему, проштрафившемуся курсанту, пару нарядов вне очереди, чем оставил в душе нынешнего штабного офицера неизгладимый след. К счастью, бывший «штрафник» не сохранил недобрых эмоций по отношению к бывшему старшине именно к счастью, потому что ныне этот щеголеватый лейтенант был адъютантом того самого Гамова, на которого Дементьев возлагал все свои надежды. Павел коротко поведал лейтенанту о своих бедах, упомянув имя Коробченко, и офицер, обнадеживающе кивнув, мол, не горюй, все утрясем, помчался с докладом к своему грозному шефу. А Павел скромно присел на свободный стул в приемной, ощущая на себе недоуменные взгляды генералов, ждущих вызова в кабинет, что это за лейтенантик такой, желающий попасть к самому Гамову?
Недоумение старших офицеров достигло апогея, когда обитая кожей дверь кабинета «артиллерийского бога» распахнулась, и адъютант торжественно произнес:
Лейтенанта Дементьева просит зайти полковник Гамов!
«Артиллерийский бог» оказался здоровенным мужиком с огромными ручищами и колючим глазами. Беседу он начал с расспросов о службе, о боях и, конечно, о Коробченко, о котором Гамов говорил с видимой теплотой. После того, как Дементьев высоко отозвался о гамовском ученике (не слишком покривив при этом душой), разговор стал доверительным, и полковник спросил без обиняков:
Чем я могу тебе помочь? Хочешь стать адъютантом начальника штаба артиллерии Красной Армии генерала Самсонова?
Такого Павел не ожидал.
Разрешите подумать, товарищ полковник?
Подумай, усмехнулся Гамов, часок. А пока сходика к начальнику оперативного отдела штаба артиллерии, он тебя введет в курс дела.
Начоперот в звании полковника вежливо, но въедливо расспрашивал Дементьева, особо поинтересовавшись его познаниями в топографии. Однако прелестями службы при штабе генерала Самсонове не соблазнял, подчеркнув, что соглашаться или нет это дело добровольное, и что давить на лейтенантафронтовика никто не собирается. Павел вздохнул с облегчением он уже принял решение проситься на фронт, в действующую армию.
Бывший однокашник, узнав, от какого предложения отказался Дементьев, покрутил пальцем у виска, но Гамов, похоже, решение Павла в душе одобрил.
Вот что, Дементьев, сказал он, постучав костяшками пальцев по массивному столу, даю тебе месяц отпуска. Отдохни, погуляй по Москве, а я тем временем подберу для тебя должность. А сейчас позови ко мне майора, у которого ты получал талоны на питание.
Услышав, что его вызывает Гамов, вальяжный майор переменился в лице.
А о чем вы с ним говорили? заикаясь, спросил он, проворно выбравшись из своего «дзота». По какому вопросу он меня вызывает, а?
Да так, ответил Павел, пожав плечами, о разном говорили. Рассказал я ему, как дважды обращался к вам, добавил Дементьев, наблюдая за выражением лица майора.
Кадровик сник, словно проколотый воздушный шарик, вопросов больше не задавал и понуро побрел за Дементьевым в приемную «артиллерийского бога». В кабинете кадровик преданно «поедал глазами» начальство и приказание «Лейтенант Дементьев находится в распоряжении Управления кадров артиллерии Красной Армии сроком на пятьдесят дней, выдать ему предписание и обеспечить питанием на этот срок» выполнил с невероятной быстротой. Наблюдая за суетливыми движениями майора, Павел лишний раз убедился в правильности своего решения вернуться на фронт, подальше от всей этой тыловой шушеры.
* * *
Две недели Павел отсыпался, отъедался, гулял по Москве, ходил
в театры и кино. Но потом не вытерпел пошел к Гамову, не дождавшись конца отпуска. Он не мог поступить иначе шла война, гремел сочащийся кровью тысячекилометровый фронт, а он, русский офицер, околачивался в тылу, пока другие прикрывали собой страну.
«Артиллерийский бог» удивился, но принял Павла поделовому, и тут же предложил ему должность командира батареи в первом танковом корпусе генерала Катукова.
Корпус формируется здесь, в Москве, пояснил полковник. В его состав входит мотострелковая бригада, где ты и будешь служить. Времена меняются, Дементьев, скоро будут у нас и танковые корпуса, и даже танковые армии. И тогда мы, Гамов сжал огромный кулак, покажем фрицам, где раки зимуют. Езжай, лейтенант, служи Родине.
И вечером того же дня лейтенант Дементьев прибыл в военный городок Спасских казарм, в расположение своей новой части.
Начиналась новая глава.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. КОМБАТ
Зверь, пришедший с заката, рвал железными когтями тело России. Он полз, попирая бронированным брюхом стонущую твердь и оставляя за собой только мертвый пепел. И выходили навстречу Зверю молодые русичи, гася кровью своей пламя, выхлестнутое из его смрадной утробы. И падали двадцатилетние витязи земли русской, и умирали, стискивая родную землю холодеющими ладонями, так и не обнявшими свою первую женщину. И вылабушевала над городами и селами России белая метель похоронок, заметая сединой волосы жен, терявших мужей; и вырастали дети, не помнившие, а то и вовсе не видевшие, своих отцов.