Его жесткий, повелительный тон, дерзкий взгляд, брови, сходящиеся вдруг злым узлом на переносье и говорящие иной раз сильнее всяких слов, заставляли ребят слушаться его.
Миновали кустарник. Чтобы испробовать скальпель, Антон вырезал себе палку. Вышли к небольшому, очевидно искусственному, озеру. Берега его заросли черемухой, ярко выделявшейся своей ранней, зеленой листвою на фоне только начинающего пробуждаться леса.
– Купаемся! – предложил кто-то.
– Какое ж сейчас купание?
Вадик полез пробовать воду. Генка уже разделся и бросился в пруд. Он точно разбил громадное зеркало, и тысячи брызг, как стекляшки, посыпались от него в разные стороны, сверкая на солнце, а отражения черемух, смотревшихся в это зеркало, зашатались, замелькали и раздробились на куски.
Антон тоже разделся и, глядя на других, бросился в пруд. Вода обожгла его, как кипяток, сердце захолонуло. Антон чуть не вскрикнул, но удержался и поплыл. Однако долго оставаться в воде он не мог и, стуча зубами, вылез обратно. Скоро вылезли один за другим и другие ребята, расположились на берегу, греясь на солнце.
В это время за озером шевельнулся кустарник. Шли двое – молодой человек и девушка. Антон видел, как сразу насторожился Гонка, переглянулся с Вадиком и, ни слова не сказав, стал одеваться. Другие оделись тоже и двинулись вслед за Генкой, огибая озеро. Антон приотстал, у него вдруг задрожали руки, и шнурки никак не цеплялись за крючки ботинок. Но он догнал остальных и пошел вместе со всеми, углубляясь в кустарник. Он видел, как на них оглянулась девушка и что-то шепнула своему спутнику, тот тоже оглянулся, но они продолжали идти не ускоряя шага. Потом часть ребят вместе с Генкой обогнали их, зашли вперед и, внезапно повернувшись, двинулись им навстречу, остальные во главе с Вадиком подошли с другой стороны.
Первое, на что Антон обратил внимание, когда они окружили свои жертвы, была девушка. Глаза у нее голубые, словно небо, большие, окаймленные густыми ресницами. Отсветы недавнего, еще не потухшего счастья боролись в них с выражением зарождавшегося страха, боролись, но не меркли, точно она не верила и не могла, не хотела поверить, что может быть на земле зло, когда только что все кругом было залито потоками солнца, света и радости.
Молодой человек был плотный, кряжистый, немного нескладный, но, похоже, сильный и уверенный в себе. Увидев себя окруженным, он остановился и обвел изучающим взглядом компанию.
– Что надо?
Генка опять вынул свою «дуру», в руках Пашки Елагина блеснул сапожный нож с обмотанной дратвою рукояткой.
Молодой человек сделал движение, чтобы освободиться от державшей его под руку девушки, но та уцепилась за него еще крепче.
– Лесин! Не нужно!
Молодой человек все-таки освободил руки и, приняв оборонительную позицию, кинул девушке:
– Беги!
– Держите девку! – в ответ на это крикнул Генка и бросился на молодого человека.
Девушка вскрикнула, с ужасом глядя на завязавшуюся борьбу, но Олег Валовой приказал:
– Молчать!
Девушка закрыла лицо руками.
– Смотри за ней! – сказал Валовой и тоже кинулся в схватку.
Антон вынул свой скальпель и, не зная, что им делать, стал строгать вырезанную раньше палку.
Через несколько мгновений схватка с молодым человеком была кончена, – Пашка Елагин сильным рывком сорвал с него часы. Тогда Вадик подошел к девушке и, улыбаясь, указал на ее часы:
– Битте!
Девушка недоуменно вскинула на него глаза, безмолвно сняла свои маленькие часики и протянула ах Вадику.
– Вот за такой красоткой я бы поухаживал, – сказал он, раскланиваясь. – Счастливого плавания!
Молодой человек сделал движение, чтобы вступиться за девушку, но вся компания уже бросилась в кусты. Побежал и Антон, раздвигая корявые, усыпанные распускающимися почками пахучие ветви.