Над энергией «цы» я «колдовал» лет пять, как впервые попал в секцию Александра Городецкого, тогда практикующего что-то типа ушу, но называл он сие искусство каратэ. Тогда всё называлось каратэ. Потом, после запрета оного, Александр, опасаясь репрессий, стал давать «чистый тайцзицюань», без расшифровки для чего нужны эти перемещения и движения, придавая им лечебный смысл, объясняя циклическими потоками жизненной энергии.
Количество перешло в качество? думал я. Вот так вдруг? Навряд ли! Скорее всего, это умение пришло в меня с чем-то ещё, привнесённым тем, другим «я», но с чем? Больше ничего в себе я разглядеть, или почувствовать не мог. Но оно точно было. Я же пришёл в себя после смертельной дозы какой-то дряни, название которой следователь произносил, но я даже запоминать не стал.
Пришёл в себя, когда прийти в себя не должен был, и потом полностью контролировал своё бессознательное состояние, слыша и чувствуя, что вокруг происходит, да-а-а И что это? И как это? Что это было и как это можно объяснить? Сверх-способности? Тогда чем я думал? Чем контролировал тело, когда мой мозг был парализован заразой, которой меня опоили? Своих мыслей
на эту тему не было, только чужая память подсказывала, что внутри человека имеется ещё какая-то энергетическая матрица, в которой и собирается всё: и память, и разум, и душа.
Память памятью, её я изучил основательно и она мне не очень понравилась А вот «достучаться» до своей матрицы путём медитаций, чтобы понять, что это такое и «с чем её едят», у меня не получалось. В конце концов, погружения в «дзэн» стали приводить меня ко сну, но, как говорится, на здоровье. Полезный сон ещё никому не навредил. И это умение мне понравилось. В «дзэне» мне спалось очень хорошо.
Наконец-то тесть уехал и солнечные деньки участились. Постельное бельё, промокавшее от тумана до состояния «выжимай», перестало раздражать, прилипая к телу и тем будить. Мы стали ездить всей семьёй на Шамору. Когда они работали без тёщи с Ларисой, а когда они отдыхали, выезжали все вместе. Вместе было веселее. Тесть тёщу и детей на море не вывозил. Считалось, что и возле дома тоже море, что же лучше? Но Шамора понравилась и теще, и Эле с Тимуром, и моей Ларисе с сыном. Песок, всё-таки, лучше, хоть и круглых, но камешков.
Хотя на Кирова стоял дядьки Саши лодочный гараж, и можно было на лодке заплыть подальше и не хлебать канализацию, всплывающую из подводной трубы метрах в пятидесяти от берега, ха-ха Плюс (или минус) химчистка, сливающая свои стоки в море прямо перед домом. Море большое. Всё стерпит В это время не стеснялись выводить нечистоты в море и, что это неправильно, я вдруг осознал отчётливо. А раньше принимал, как должное.
В середине августа рано утром за мной пришли. Постучали, Лариса открыла, и охнула.
Шелест Михаил Васильевич, здесь проживает? раздалось от двери.
Я выглянул из-за трёхстворчатого шифоньера, разделяющего нашу комнату на спальню и кухню. Выглянул и увидел офицера с погонами капитана и солдата с автоматом.
Здесь, сказал я. Это я.
Предъявите ваш военный билет и паспорт.
Я предъявил.
Вы прописаны здесь в Первореченском районе. Почему не встали на учёт?.
Э-э-э Не успел. Мне сказали, что комендант должна была на учёт поставить.
А в военном билете, кто штампы ставить должен о снятии и постановке? Собирайтесь. Вы призваны на военные сборы. Берите мыльно-рыльные принадлежности и что-нибудь перекусить. Форму вам выдадут в крайвоенкомате. Пятнадцать минут, чтобы оправиться и собраться.
У нас мужской туалет этажом ниже, прошу полчаса.
Не сбежите? спросил капитан и ответил, постукивая паспортом и зелёненьким «военником», Не сбежите.
Лариса, собери: полотенце, трусы, носки. На какой хоть срок? спросил я офицера.
Стандартные две недели.
Хрена себе, подумал я. А говорили неделя.
Меня и других бывших «партизан», действительно, привезли на территорию краевого военкомата что расположен в районе остановки автобуса «Фабрика заря». Там построили.
Художники среди вас имеются?
Так точно, выкрикнул я.
Выйти из строя!
Я прикоснулся к впереди стоявшему и он выпустил меня. Я доложился.
В распоряжение коменданта. Старшина забирай.
Меня забрали, доставили в первый отдел и передали в другие руки. Короче, примерно через два часа я находился на борту танкера в качестве пассажира. После загрузки девяносто вторым бензином, в четырнадцать двадцать, танкер отвязался от причала и вышел в море. На вторые сутки танкер, пройдя проливом Лаперуза, прибыл в район промысла сельди иваси и передал меня на транспорт-рефрижератор «Охотское море», одновременно заправив его дизельным топливом.
После дозаправки транспорт «Охотское море» взял курс на австралийский порт Сидней, где я сошел на берег, как представитель компании поставщика рыбопродукции. В ближайшем к нефтепорту «Макдональдсе» меня встретил связной с которым мы перекусили, сели в вызванное такси и приехав в аэропорт, зарегистрировались, сдали наши вещи, взятые с собой «дядей Томом» в багаж, погрузились в самолёт и через сутки, сделав пересадку в Дубаи, мы оказались в Лондоне.
Там мы с моим попутчиком, оказавшим мне огромную моральную и фактическую поддержу своим присутствием и взявшим на себя все формальности перемещения через три границы с заполнением всевозможных выездных и въездных документов. А я, как мне «рекомендовалось» перенимал его манеру поведения и вникал в процедурные нюансы заграничного пребывания. Мне легко удавалось обезьянничание. Я копировал не только походку и выражение лица моего сопровождающего, но и речь. Он мне много рассказал про Лондон и про родственников, которые там проживают. Это было вполне уместным даже в самолёте. Ведь я летел в Лондон впервые в жизни не только своей, но и играемого мной, э-э-э,