Постараюсь. Если пытать не будут или болталку не вколят.
Что за болталка?
Сыворотка правды. Говорят, есть такая.
Говорят есть, вздохнул Фёдорыч.
Сколько с меня?
Токарь покрутил головой.
Сестра и жена с детьми сейчас в Донецке. Благодаря тебе. Какие деньги? Век не расплачусь.
Ха-ха! Постараюсь не докучать.
Хм! Не отказываешься значит от должника?
Фёдорыч грустно улыбнулся.
Дураком надо быть, чтобы отказаться от такого предложения.
Тёртый ты калач, как я погляжу, Василич, а лошок-лошком поначалу выглядел.
Я пожал плечами, а третьего числа сошёл с плавбазы на СТР и через пять дней был уже дома.
Груз у меня с собой был солидный, но пришвартовались мы в Диамидовсом судоремонтном заводе, куда я вызвал такси и уже в семь часов вечера стучался в дверь общажной комнаты, куда мы с Ларисой переехали ещё в октябре, сбежав от тёщи с тестем и младшего шестилетнего Ларисыного брата Тимура, которому постоянно доставалось из-за нашего Серёжки. Была там ещё и тринадцатилетняя сестра Ларисына. То есть, у тёщи своих хлопот был полон рот, вот мы её и пожалели, съехав. И теперь «вот он я привет войска». Нарисовался дома хрен сотрёшь.
Я не могу с тобой спать! Ты какой-то другой! Я тебя стесняюсь!
Это я другой спросил я. Это ты другая. Попробовала кого-то ещё?
Не говори ерунды! Но ты не понимаешь, что такое жить красивой женщине без мужа! Тебя долго не было! Знаешь,
как это трудно, когда рядом мужчины нет
Я хотел сказать, что знаю, но язык не повернулся.
Ты, будто, там себе никого не нашёл?
Постой ка, постой ка Что значит: «ты будто там себе никого не нашёл?» А ты, будто бы, нашла?
Никого я не нашла. Хотя крутились всякие. Особенно на праздниках. Новый год вон праздновали. Сколько их было пьяных, а тебя не было! Приставали между прочим! Зажимали! Даже целоваться лезли! Один там был такой, Сашенька
Глава 7
Не открутишь. Он тоже каратист!
Охренеть! воскликнул я и рухнул на тахту «Ладогу» лицом вниз, ударив по ней и телом и кулаками. «Ладога» всхлипнула и у неё подломились ножки. Пришлось подняться. Слёз не было, но видимо моё лицо было настолько ужасным, что жена встала на Ладоге и, держа подушку прижатой к животу, прислонилась спиной к стенке.
Да, шучу я! крикнула она. Совсем с ума сошёл
Ни хрена себе, шуточки! Дошутишься сейчас у меня!
Я схватил куртку и вышел в коридор общаги, а потом на улицу.
Семейная жизнь трещала по швам. Отношения не налаживались. Перед моими глазами всплывала то Наталья, то процесс соития моей жены с кем-то ещё. Млять! Как я страдал и как я хотел удавить того себя «здешнего», который допустил срыв. Говорил же я себе, когда уходил в море. Если я вытерплю, значит и жена вытерпит. А я, сука, не вытерпел, Значит и она Эта мысль разрывала мозг и разъедала сердце. И ведь были же жизни в которых я спокойно справился с одиночеством и жизнь наша с Ларисой не отяготилась этими разборками. Зачем мне ещё и эти «тёрки»? И так их у нас было и будет в семейной жизни предостаточно. Если я всё-таки не решусь уйти. Я-то точно не пропаду, а они? А почему они должны пропасть, если я не пропаду?
Прошла неделя, моего нахождения на берегу. Мне дали отпуск и зарплату за рейс. Две тысячи с копейками. Хреновая зарплата. Всего по триста рублей получилось, примерно, в месяц. Но ивасёвая путина была не очень: за ивасём гонялись по всем Южным Курилам, и минтаевая тоже не сложилась.
Так лучше на берегу работать, сказал тесть, прибывший с северов на побывку. Если бы хоть за кордон ходить, было бы за что семье страдать. А такие рубли можно и здесь заработать.
Согласен, сказал я. Ищу работу, где квартиру дают.
И такая есть? удивился тесть. Я десять лет в Турнифе стоял. И если бы не подарки, ещё бы без квартиры были.
Примерно зная будущее, я не форсировал события, опасаясь его изменения. В комитет ВЛКСМ я не пошёл. Что мне идти, если я сдал дела Басовой? Поехал к Городецкому Александру, своему тренеру по каратэ и теперь по тайцзицюань, где должен встретиться с Антоненко, который мне должен рассказать про МЖК. И ходил на тренировки понедельник, среда, пятница, что возмутило Ларису. Де, только пишёл домой, уже где-то пропадает вечерами. Не расскажешь же ей, что не помню когда, но встреча в Антоненко должна состоятся.
Можно было бы просто пойти к Грушевому и расспросить его про МЖК, но что-то меня останавливало. Имея перед собой чужой опыт проживания множества жизней, я чувствовал, что в жизни нет случайных встреч и событий. Всё закономерно. С Антоненко мы потом стали приятелями и он поспособствовал моему выходу в строительный отряд, проголосовав за меня. А если я пойду другим путём? С Грушевым я и так познакомлюсь и сойдусь, а вот сойдусь ли с Антоненко, если не он завербует меня в поредевшие ряды будущих строителей Молодёжного жилого комплекса? Сомневаюсь-сомневаюсь.
Попытался увлечь Ларису оздоровительной китайской гимнастикой, но она высмеяла нас, «ползающих» по площадке возле школы, «словно в штаны наложили». Она порой не выбирала выражения и это меня сильно обижало. Я удивлялся себе, но понимал, что до «предка», прожившего тысячу жизней, мне далеко, как до Луны или до Альфы Центара. Слаб я был психически перед своей Ларисой. Побеждала она меня по всем параметрам бия без правил и без предупреждения. Да-а-а Но я терпел, понимая, что не я один проживал эту жизнь. Значит, справиться с ситуацией можно и нужно. Надо просто знать цели и расти над собой. Сколько раз я повторял эту фразу, и сосчитать было невозможно. Расти над собой. Расти над собой. Расти над собой. Расти