Очень сомнительно, что целью всей этой провокации было компрометация британской армии. Скорее хотели обезглавить танковый батальон как единственное средство прорыва эшелонированной немецкой и австро-венгерской обороны. Но доказать теперь уже мои теоретические построения, можно было только разыскав и задержав преступников. Греческая полиция не вызывала доверия и не блистала своей подготовкой и желанием покарать виновных. Искать пришлось самим.
Батальон занялся строевыми упражнениями пеший по танковому, я же, прихватив Харриса и свой экипаж отправился на поиски убийц.
Первым делом надо было становить личность жертвы. Что мы имели после разговора с санитаром морга и осмотра тела жертвы и вещей. Жертва была женщиной предположительно лет тридцати и судя по и имеющимся татуировкам была не чужда идеям анархистской партии. На левой груди имелась татуировка на русском языке Анархия навсегда. Учитывая, что татуировка была выполнена на русском языке жертва тоже была из числа русскоязычных. Татуировки кандалов и надпись на правой груди Нерчинский централ позволяли сделать вывод и возможном нахождении жертвы в тюрьмах Российской Империи. Анархисты против Британской армии это было странным делом, если не учитывать того факта, что Германия и Австро Венгрия охотно и широко привлекали к сотрудничеству и анархистов и социал-демократов у своих операций в России и за рубежом. Вещи убитой анархистки были подобраны для максимального привлечения внимания красно-оранжевый-зеленый коктейль. Можно было сделать вывод жертву специально так экипировали, чтобы её максимальное количество свидетелей запомнили и затем дали показания. Теперь мы стали искать место, где проживала убитая до своего последнего часа. Греческий город весьма удобен для розысков, греки вообще не могут хранить тайны, и местные женщины очень быстро опознали по рисованному портрету нашу анархистку и вывели на доходный дом, где она проживала и уже там мы узнали квартира, которую снимала жертва была разгромлена практически сразу после убийства жертвы. Но у нас всё равно остался след женщину неоднократно посещал один мужчина и когда мы предъявили второй рисованный портрет /теперь мужчины/и его опознали. Приметы мужчины оказались распространенными средних лет, худощавого телосложения, лицо вытянутое худое и женщина называла его Астроном. Разговаривали они на польском языке. Иногда звучало имя Феликс. Вот теперь подвис я. С таким приметами и псевдонимами в это время было немного людей и самый известный из них это был создатель организации людей с холодной головой и чистыми руками позднее называемой ОГПУ -НКВД. Мало кто знает Феликс Эдмундович занимался этими проблемами еще до революции и официального создания комиссии. Понять, где я перешел дорогу столь известному человеку я не мог. Но теперь я не понимал как с этим справиться и что теперь делать.
Только мне и не пришлось долго размышлять меня выхватили на улице и накинув мешок на голову увезли в пещеры около города. Освободить руки я не мог и с тоской ожидал конца этой истории. Никаких надежд у меня не было. Так меня и везли в полном сознании, с кляпом во рту и мешком на голове. Мешок сняли в пещере и там же вытащили кляп. Разговаривал со мной сам Феликс Эдмундович и был он краток. Я один из посвященных масонской Ложи «Звездные врата» и если хочу жить, то должен дать полный расклад о достижениях своей Ложи и тогда возможно меня оставят живым. Или же на мне проведут испытания метода переноса во времени. О том, что переноситься только душа и тело остается в этом времени, ни масоны, ни революционеры пока не докопались. Терять лицо и рассказывать, как на самом деле всё обстоит, мне не хотелось, убьют меня по любому. Только упаду в глазах убийц. В общем всё кончилось быстро опять электрический контур, и я потерял сознание.
Последней мыслью было опять меня вкинуло, только смог слегка вжиться в это время и вот опять куда-то несет меня время.
Пробуждение было совсем немилосердным, кто-то меня обливал холодной водой и кричал вставай, скотина. Глаза открылись с трудом, и я поднял голову. Лежал я на обочине дороги, на дороге стояли солдаты испанцы и криками меня приветствовали, когда я поднял голову -Пабло вставай и дай этой скотине жару. Встать я не смог и меня отволокли на повозку и строй
двинулся дальше. Я же продолжил марш в более комфортных условиях. Головная боль медленно отступала, и я уже привычно исследовал свою память в кого меня закинуло и где теперь я. Хуан Антонио Гомес Гонсалес де Сан-Хосе, но все меня зовут Пабло. Почему пока от меня скрыто. Сан-Хосе это место, где я родился. Я же простой копейщик в этой терции, которая марширует в Нидерланды. Год 1634 и там и вокруг идет одна из «нулевых» мировых войн. Войны вошли в историю под названием Тридцатилетняя война. И до окончания этой войны ещё очень далеко, только и с окончанием этой войны для Испании нечего не кончиться, продолжиться война с Францией и так будет до скончания века. И не только семнадцатого века. Война будет всегда. Пока же я бедный и никому не известный испанский дворянин и дела мои так плохи, что взяли меня в испанскую армию только пикинером и мое оружие длинная шестиметровая пика и мое место в строю на левом фланге в первой шеренге и мне все первому и пики, и пули из аркебуз. Место в строю у меня самое скажем так часто вакантное, убьют или рана, но больше пары стычек на этом месте никто не задерживается. Вспомнил я и причину своего боя с Куртом. Курт это немецкий наемник и не поделили мы с ним местную маркитантку. Чувств к этой женщине нет никаких, просто у меня взыграло тщеславие и мне наглядно объяснили, что грубая физическая сила легко побеждает фехтование, в случае отсутствия шпаги. Если говорить просто рукопашник я никакой, только со шпагой или на крайний случай саблей. Голыми руками нет. Майор ещё поступил очень милосердно. Меня отволокли на повозку могли просто повесить на ближайшем дереве, за драку в строю вполне себе нормальное наказание. Но не судьба, мне теперь и дальше тянуть эту лямку. И это если не учитывать, что я в амию сбежал от долгов. И долги тоже сами себя не отдадут. Ладно пока поспим и завтра будет новый день и новая жизнь.