Помни, я люб он не говорил, оседая в кресле.
Кристальник не перенес вспышки, расплавленной медью растекаясь по столу и прожигая в древесине дыру.
Хватит играть с Юсуповым; он взрослый мужчина, хватит его жалеть у него есть все в этой жизни: деньги, влияние, положение, только желания спасать семью нет. Светлана едко сказала:
Собрались все же совершить ритуал жертвоприношения? Не стыдно сразу стольким богам служить?
Юсупов побелел, вскинулся, но вовремя вспомнил, кто перед ним. Или ему это из кромежа сердечной болью Вихрев напомнил?
Нет, веско сказал он. Я написал жалобу на имя патриарха на князя Юсупова, своего отца. И направил еще одну жалобу в императорскую канцелярию на жестокое обращение с Ильей Юсуповым.
Светлана нахмурилась: то есть про расследование, что ведет Опричный сыск, он не в курсе. И он начал действовать! Сам!
Надо же, он дозрел до защиты Матвея. Неожиданно. Может, не совсем он и пропащий, не совсем противный? И что же с ним, не совсем противным делать? Она помнила слова Матвея, что Юсуповы будут ей служить. Нужно ей то служение. Матвей вон жизнь из-за этого теряет
Сердце ныло, под ключицей все огнем горело. Хотелось прижать руку к груди, унимая боль, только неприлично это. Надо держать лицо и улыбаться, когда сердце буквально сгорает.
Юсупов взял себя в руки, прочистил кашлем горло, а потом произнес:
Я тут подумал Переносчик проклятья для своих детей я. То есть мне и идти в огонь, а не моим детям. Да и Вдруг мы с Татьяной опять захотим детей? Опять проходить огонь? Зачем? Уж лучше я войду в огонь один. Верно?
Она лишь кивнула огненная боль подкатила уже к горлу, мешая говорить. Матвея так не спасти. Юсупов продолжил:
Для Ильи такое не сработает отец не станет рисковать собой ради какого-то мертвеца.
Что и следовало ожидать. Светлана сжала пальцы, по ним уже бегали огоньки пламени от нарастающего гнева на судьбу и Юсуповых.
Я тут подумал Раз мне все равно идти в огонь, так может Перенести проклятье
с Ильи на меня? Все равно один раз погибать, так хоть спасу брата.
А еще говорят, что логика женщинам неподвластна. И где логика в словах Феликса? То он детей еще заводить собрался, то понимает, что не пройдет огонь.
Юсупов взмолился:
Елизавета Павловна, прошу, помогите. Я знаю, вы дружны с молодым князем Волковым. Он лучший проклятийщик. Попросите его перенести проклятье с Ильи на меня. Тогда уже сегодня я войду в огонь.
Вы уверены?
Юсупов принялся оскорбленно позерствовать: выпрямился, вздернул подбородок, плечи гордо распрямил Не сдулся бы, когда увидит пламя перед собой. Хотя несвойственную человеку храбрость надо поощрять.
Светлана встала и положила свои ладони поверх его пальцев:
Я буду рядом. Я с вами зайду в огонь ради Матвея.
Юсупов её поправил:
Ради Ильи. Если он выживет я добьюсь возвращения титула для него. Он достоин быть князем он украшение рода Юсуповых, Елизавета Павловна.
Её сердце взорвалось внезапно болью печать рода Рюриков прожгла мундир на груди и огненным потоком полилась с рук Светланы, охватывая не ожидавшего языков пламени мужчину с головы до ног. Манжеты его белоснежной рубашки тут же осыпались пеплом. Упали на пол с громким стуком раскаленные запонки. Золото прожгло пол.
Светлана еле сдержала крик.
Нет, нет, нет, Огнь Держи себя в руках Ты же клялся, что не убийца шептали её губы. Прошу, не убивай
Легкими огневками пламя перелетело со стонущего, но пытающегося удержаться на ногах Юсупова на Матвея. Искорки медленно танцевали в воздухе, они словно целовали руки Матвея, его губы, волосы, его закрытые глаза, а потом огонь с шумом, треском пламени и волной боли влетел обратно в Светлану, заставляя её покачиваться хорошо, что Вихрев её поймал за плечи и удержал.
Елизавета Павловна, а вы горячая штучка!
Общение с Калиной оставляет свой отпечаток на всех, не обошло оно и Ивана Александровича. Он бережно посадил Светлану в кресло и подошел к кровати, дергая за сонетку скоро примчится медсестра, а за ней и доктор. Хотя за доктором Вихрев пошел сам провалился в кромеж. Он же за Шолоховым пошел?
Светлана сперва посмотрела на Матвея он, кажется, даже порозовел слегка после огневок, а потом она перевела взгляд на Юсупова:
Феликс Дмитриевич, как вы? она впервые обратилась к нему по имени-отчеству.
Он, покачиваясь от слабости, пробормотал:
Жить буду Потом он опомнился и тут же, опустившись на одно колено перед Светланой, склонил голову: ваше императорское высочество, благодарю за вашу помощь и поддержку. Моя жизнь, моя
Что еще он хотел подарить Светлане, она так и не узнала кромеж выплюнул Шолохова, на корню пресекшего романтический порыв Юсупова коротким: «Вон!» Этот «вон», кажется, и Светланы касался.
Она чуть задержалась в дверях палаты, оглядываясь на Матвея. Шолохов сдернул на пол одеяло, чтобы не мешалось. Обнаженное тело Матвея с головы до ног окутывали эфирные плетения. Они были такой плотности, что их видела даже Светлана.
Юсупов в коридоре, прислоняясь к стене внезапно с кривой усмешкой сказал:
Елизавета Павловна, вам теперь, после того, что вы видели в палате, замуж за князя Илью Юсупова надо бы выйти.