Перовский обвел Светлану и Сашу мутным, каким-то болезненным взглядом и буркнул:
Доброе утро. Петр Андреевич Перовский к вашим услугам, чего вам надо?
Звучало это не очень гостеприимно, волна перегара долетела до Светланы даже с крыльца, с которого Перовский спускаться не собирался. Хорошо хоть стоял твердо на ногах, не шатаясь значит, уже проспался после пьянки.
Саша посерьезнел, нахмурился и сухо представил Светлану и себя, требуя открыть калитку и пропустить в дом для разговора. По виду Перовского было ясно, что ему совсем не до разговоров, но со статским советником не шутят, тем более, когда он представляет Опричнину.
Перовский кивнул, задумчиво пожевал губу и посторонился в дверях дома:
Прошу!
Калитка распахнулась сама сложные тут амулеты стоят! Рассмотреть бы, да не дадут.
Светлана прошла в дом. Саша шел за ней следом. Печь с утра никто не топил, и доме, мягко говоря, было зябко Светлана не стала снимать с себя шинель. Все вокруг провоняло какой-то химией: едко скипидаром, противно спиртом, лаком, чем-то неприятно сырым, как масляные краски. Вонь не перекрывал даже аромат кофе, которым в гостиной, куда их с Сашей проводил Перовский, пропахло все, вплоть до обивки диванов и кресел. Богато обставленная гостиная была откровенно загублена: на полу и столах валялись какие-то бумаги, картон, непонятные клочки, мятые газеты, кисти и огрызки карандашей, тарелки с заветренной едой, бутылки из-под водки. Здесь даже находиться было неприятно. Светлана, следуя жесту «гостеприимного» хозяина, опустилась в кресло села на самый край. Если бы не слабость, до сих пор преследующая её после кровопотери, предпочла бы остаться на ногах, как Саша. Тот встал с боку от кресла, рассматривая грузно опустившегося на диван хозяина дома. Перовский морщился, как от головной боли, рассматривал бардак в гостиной и словно не понимал, что тут произошло и что от него хотят.
От консольного столика у дальней стены несло эфиром. Светлана сдерживалась, чтобы не рвануть к шкатулке, в которой хранилось Что там хранилось? Неужели те самые амулеты из синей чешуи? Светлана снова и снова напоминала себе, что обыск можно проводить или с разрешения хозяина, или по распоряжению следователя или прокурора. Ни того, ни другого тут не было, а ехать в город долго и муторно. А еще нужны два понятых. Парни в кромеже
за них сойдут или нет?
Саша тоже бросал в сторону стола заинтересованные взгляды, так что не у неё одной голова болит о том, что же там хранится.
Чему обязан? собрался все же с мыслями Перовский. Простите, бессонная ночь за работой. Я немного устал и хотел бы побыстрее разобраться с вашими претензиями
Светлана не стала говорить, что «забавная» у него работа. От перегара того и гляди у самой голова разболится.
Саша отрешенно сказал:
Никаких претензий, Петр Андреевич. Мы с титулярным советником тут по делу пытаемся узнать, не пропадали ли в поселке девушки. Ничего не слышали?
Тот помрачнел и задумался, а потом отрицательно качнул головой, резко бледнея и громко сглатывая как бы ему дурно не стало после «работы»:
Не имею ни малейшего понятия! Глазами он искал то ли спасительное ведро, то ли рассол. Тут не меня надо спрашивать управляющего. Он исправно ведет регистрационный журнал приезжающих. К нему и обращайтесь. Я же всегда занят. Если это все, то мне нужно работать.
Саша чуть повысил голос:
Говорят, к вам часто ездят барышни, причем не регистрируются, как положено.
Перовский громко ударил себя ладонью по колену, все понимая:
Шу-у-ульц, вот шельмец! Правду говорят, что от германца добра не жди. Там, где мы ищем дружбу, они выглядывают выгоду. Вот твареныш мелкий.
И все же
Перовский поморщился, потер виски и принялся пояснять:
Я художник. Пишу по заказу одного высокопоставленного лица, коего вам назвать никак не могу, картину. Что-то вроде Майской ночи.
Про русалок? уточнила Светлана.
Именно. Русалочий хоровод.
И? подтолкнул его Саша.
Перовский возмутился, подаваясь вперед и с жаром говоря:
Ко мне натурщицы ездят! Не могу же я в Майскую ночь гаркнуть всем русалкам: «Стоять! Мне вас зарисовать нужно!». Что-то по фотографиям рисую, которые сделал на берегу в Майскую ночь, что-то по памяти те же Разумовские ничуть не изменились, их портреты я видел в Москве. Но все же без натурщиц никак. Кто-то из Волчанска, кто-то из Суходольска ездят на день-два. Сами знаете, если на три дня кто-то приезжает регистрировать надо, а зарегистрировал плати за нового жильца. Вот они и ездят ко мне на день-два Накладно, конечно, но куда деваться.
Не пробовали тут найти натурщиц? предложил очевидное Саша. Светлана с ним была согласна так гораздо дешевле выходит.
Перовский махнул рукой:
Пробовал, конечно, но сами знаете поверья, что позирующий для портрета вскорости умрет. Местные крестьянки и уперлись рогом, что им рано умирать. Я про портреты царя и царедворцев им, а они: мол, на тех мощные амулеты стоят, а мы простые деревенские нам умирать никак нельзя. Самое забавное знаете что?
Он замолчал, явно ожидая удивления, но не дождался. Пришлось ему самому продолжать: